На Изнанке

— Вау, Аня, ты не говорила, что у тебя есть взрослая дочь.

Я тоже сидел в некотором изумлении — Анне чуть меньше тридцати, а Долл — примерно столько же, как и ей, ну может быть чуть меньше. Восемнадцать есть точно. Вопрос — во сколько лет Анна её родила, и как вообще будучи постоянно на людях смогла скрыть беременность?

Под нашими взглядами Анна покраснела ещё больше, а потом рявкнула, красная как рак:

— Что?! Да я беременной никогда не была! Какая ещё дочь?! Вы кого слушаете?!

На пару минут воцарилась пауза, а потом Наталья примирительно сказала:

— Ну она не говорила, что она твоя дочь. Она сказала, что ты называла её своей дочерью и меняла пелёнки.

— Может какая-нибудь троюродная племянница, с которой ты нянчилась? — я тоже пришёл на помощь Анне.

— Нет у меня никаких племянниц! — отрезала красная как свекла Анна. — А ты… ты что несёшь? Прекрати врать или я тебе сейчас дам по шее!

Долл прекратила сдерживать смех и звонко рассмеялась:

— Ах, госпожа Анна, вы такая смешная, когда смущены, так и хочется вас обнять… Но я не соврала.

Анна уставилась на неё пристальным взглядом.

— Помните своё детство? — спросила Долл. — Когда вы ещё играли с куклами?

Мы снова посмотрели на Анну. Это она в детстве играла в куклы? Даже представить боюсь. Анна под нашими взглядами снова покраснела.

— Ну… помню, — наконец нехотя призналась она.

— Аня играла в куклы, — шёпотом сказала Женя. — Теперь я точно видела всё.

— И как звали вашу любимую куклу? Ту самую, которую вы называли своей дочерью?

В глазах Анны мелькнуло понимание чего-то.

— Долл… Неужели, это…

— Всё правильно госпожа Анна, — захлопала та в ладоши. — Это была я.

— Что? Как? — Анна выглядела до нельзя изумлённой.

Да что там Анна — все мы были в лёгком шоке — не каждый день в безумном мёртвом мире появляются наши старые игрушки, которые предлагают попить чаю и вспоминают наше детство.

— Напомнить вам, как вы назвали меня своей дочерью, а вашего папу назвали дедушкой? — снова захлопала глазами Долл хитро улыбаясь. — Он тогда очень смутился и предпочёл ретироваться. Или как вы просили своего брата Егора, вскипятить своей дочери молока? Или как вы попросили у вашей сестры Саши её полотенце, потому, что ваша дочь описалась?

С каждым словом Анна краснела всё больше и больше — это очевидно было правдой. Из красного она стала пунцовой, а я сидел и пытался себе представить Анну, которая не просто играет с куклой, а ещё и называет Петра Берг-Дичевского дедушкой… Это было что-то из области фантастики.

— Прекрати! — прервала её пунцовая от смущения и стыда Анна. — Хватит! Как так случилось, что ты оказалась здесь, да ещё в таком виде?

— Ну, всё просто госпожа Анна, — Долл задумчиво подняла глаза к потолку и задумчиво взяла себя ладонью за подбородок. — Вы знаете как здесь зарождаются самые разные существа? Из эмоций, которые попадают сюда вместе с людьми. А поскольку эмоции почти всегда жуткие, злобные и страшные то из такого скопления коллективного бессознательного появляются злые духи, а из них потом не менее жуткие существа, которые к тому же склонны к самовоспроизводству… А вы были очень хорошим ребёнком…

При этих словах Анна снова покраснела.

— Поэтому ваша кукла оказалась запитана самыми искренними и добрыми детскими эмоциями — добротой, сочувствием, наивностью, великодушием, прощением и другими. Детские эмоции — самые искренние. Просто сгусток положительных эмоций. И примерно двадцать лет назад кто-то в другой стране, кажется в Корее, открыл Изнанку и забросил туда людей. Это не прошло без последствий, и маленькая брешь на секунду открылась рядом со мной, вашей куклой, за тысячи километров от того места, куда отправили людей, и этого хватило, чтобы затянуть меня

— Поскольку я была напитана вашей любовью и добротой я не стала злым духом, апоскольку у меня уже было тело, я смогла стать сразу живым существом. Так у меня появилось и тело, и сознание, и за годы проведённые в Изнанке, я стала такой, какой вы меня видите.

После её рассказа повисло молчание. Каждый из нас переваривал этот небольшой рассказ. Примерно двадцать лет назад дядя Сона отправил в Изнанку отца Сона и его сторонников. Даты примерно совпадают. Повезло однако, что у Анны были такие чистые и добрые эмоции, которые породили эту… фарфоровую девушку, а не ещё одного Чёртового Петуха. Если конечно эта самая фарфоровая девушка говорит правду, а не является каким-нибудь телепатом.

— Я так скучала по вам госпожа Анна, — снова посмотрела на неё Долл, и по вашему брату с сестрой. — Одной здесь очень тоскливо, и грустно, а люди предпочитают обходить меня стороной, когда видят мою кожу.

— Почему ты зовешь меня госпожой? — наконец спросила Анна. — И всех остальных?

— Ну как же госпожа Анна, — всплеснула руками Долл. — Вы сами учили меня, что воспитанные девушки должны говорить именно так. К тому же никто почти никогда не говорит мне своих имён, поэтому я зову так всех.

Анна промолчала — похоже в детстве она и правда говорила что-то подобное.

— Или вы хотите, чтобы я звала вас мамой? — захлопала глазами Долл. — Это будет просто замечательно.