На качелях любви

Лежит в кровати молодая женщина, а рядом с ней крокодил по имени Гриша – три метра в длину, весь скользкий, в пупырышках и бугристый. И зубастый, между прочим, сожрет ночью Катьку и не подавится. А вдруг Гриша любит эту Катю? Тогда крокодил не станет кушать любимую женщину в ночное время. Лучше уж он днем вкусно и сытно пообедает. Разделит два удовольствия пополам.

– Вот так и спят, рядом, в одной кровати, они – два сапога пара, – хлюпнул носом директор.

Наверное, несчастный муж стервозной Катьки имел в виду сапоги из крокодиловой кожи. А это дорогая обувь, элитная. Я мигом спрыгнула со стола. До сих пор спокойно сидела на краешке, нервно качая ногами. Интересно все-таки послушать – крокодил, любовь, супружеская измена. Куда там начальнику Всемирного банка! Ему не достать до директора Ивановского цирка, далековато будет, у нас явно страсти покруче. Но мужские слезы не переношу, категорически настроена против этого патологического безобразия. Не могу видеть и слышать противное хрюканье, слабо напоминающее рыдания. Мужчины не имеют морального права плакать в присутствии женщины.

– Давайте мне адрес, немедленно, я привезу вам вашу Катю. Или сделаю так, что она сама к вам прибежит, – требовательным тоном сказала я, придвинув директору ручку и бумагу. Но он отодвинул письменные принадлежности подальше от себя. Сразу видно – в этом цирке бумажный труд не в почете.

– Клуб находится прямо за террариумом, почти на одной территории, – сказал директор, нервно возя листом бумаги по столу, – но адреса не знаю. Как доехать, знаю, а как называется улица, не помню.

– Прекрасно, – шумно выдохнула я уже у самой двери. Мысленно я была уже в дороге за славой и успехом. И вдруг меня озарило, – а как вас зовут?

– Григорием меня зовут, – директор даже полиловел от смущения, – Григорий Петрович я.

– Все понятно, – сказала я и стрелой выскочила за дверь.

Григорий Петрович надолго поселился в сундуках моего сознания. Добрый дяденька немного заблудился в жизненных переулках, растерялся, расклеился, но он здорово помог мне. А вот здание цирка совсем не отпечаталось в моей памяти. Может, ничего этого не было – ни поездки, ни города, ни случайных людей, ни странных вопросов, а я все это придумала? Нет, не придумала, все реально, но реальнее всех оказалась пресловутая Катька. И еще Гришка. Они были настоящими, конкретными, влюбленными.

Я нашла заброшенный клуб, тайком проникла в помещение, открыв защелку заколкой для волос. Фирменная заколка не подвела меня в трудной ситуации. Не сломалась, не погнулась, после всех испытаний осталась целой и невредимой. Я открыла дверь и вновь заколола волосы, чтобы не мешали. Трудно брать победу, но нужно. В этом деле ничто мешать не должно. Любые нюансы могут иметь пагубные последствия. В нос ударил уже знакомый запах. Затхлость, сырость, полное отсутствие кислорода и тяжелый липкий воздух, словно вылепленный из крокодиловых испражнений. Катя сразу все поняла, увидев меня краем глаза. Она возлежала на кровати в дезабилье. Рядом на полу отдыхал украденный из цирка Григорий, просто Григорий, без отчества. Может быть, его зовут – Григорий Григорьевич?

– Я никому его не отдам! – завопила женщина, прыгая на Гришку и пытаясь закрыть его своим хрупким телом.

Я смерила взглядом тщедушную фигурку и поняла, что Катя легко и свободно поместится в объемистом желудке смертоносного чудовища.

– Мне только сфотографировать, Катя, пожалуйста, на секундочку, – жалобно заныла я, вытаскивая телефон из кармана.

Но мобильник застрял, он не хотел вылезать из уютного гнездышка. Удача отвернулась от меня. Она решила проверить меня на прочность.

– Не дам фотографировать Гришку, – Катя раскинула руки по обе стороны бугристого туловища.

Аппарат прочно сидел в кармане, будто решил поселиться там навеки, я дергала «молнию», куртку, но мобильник не вылезал. И тогда Катя поднялась с крокодила. Она поднималась словно в замедленном кадре, сначала отделились руки, затем голова, ноги, и вот все тело сумасшедшей женщины устремилось ко мне в стремительном и легком полете. Это был удивительный поворот событий – неожиданный, спонтанный, совсем как в фантастическом фильме. Мобильник вдруг поддался моим рукам и легко вылез из кармана, и я успела сделать роскошный снимок. Всего один снимок, но его хватало с лихвой для взятия моей звездной вершины. Женщина еще не слезла с тела крокодила, она лишь привстала. Растрепанные волосы, открытая грудь, голые ноги. Откровенная эротика с легким порнографическим уклоном. Катя еще бежала ко мне, а я уже торопливо нащупывала ручку двери, не отводя завороженного взгляда от лица влюбленной и очень сумасшедшей женщины.

– Я люблю его, люблю, люблю и никому не отдам, я разобью твой телефон, если твои фотографии появятся где-нибудь, его заберут у меня, уничтожат, убьют, а меня отправят в сумасшедший дом! – кричала взбесившаяся Катя, растопыривая руки, будто собиралась задушить меня.