На качелях между холмами

— Ну да, — гордо отвечает мальчик. — Они болеют.

— Чем они болеют? — опешил я. Я-то знаю, что их родители — пьяницы.

— Я не помню названия, — говорит девочка и обращается к брату: — Паша, ты помнишь, как болезнь называется? Тетя Нина, соседка наша, говорила. Паш…

— Отстань, Танька, — буркнул Паша.

— Ну, скажи, как болезнь называется? — настаивала девочка.

— Алкоголизм…

Сколько я их ни уговаривал, так они и не согласились. А я, честное слово, хотел им помочь. Спальня у меня большая. Есть надувной матрас, громадный такой. Могли бы и отдохнуть у меня, детям нужен тихий час днем. Да и мне было бы веселее. Только ведь они правы. Как родителей бросишь? Вот если бы у меня мама с папой были пьяницами, я ведь тоже не бросил бы их. Правильно? Тоже, наверное, у магазина стоял бы. Хотя нет, у меня же еще бабушка и дед есть. И сестра с сожителем. Да, нам проще. У нас большая семья. Не пропали бы наши родители. А Пашке с Танькой, конечно, тяжело. У них ни деда, ни бабушки, ни старшей сестры с мужем — никого нет. Жалко мне их. Вот Юрка поправится, нужно им как-то помочь. Я знаю, у Юрки есть деньги в копилке. Сам говорил, тысяч пять насобирал. Думаю, не пожадничает, поможет Таньке с Пашкой. Сводим их в магазин, купим им новую одежду, игрушек. Еды наберем, чтобы хоть немного отдохнули от магазина. А там, может, и родители поправятся. Не будут же они всю жизнь болеть своим алкоголизмом. Врачи вылечат любую болезнь. Вон ангину и ту лечат. Юрка, кстати, звонил, говорит, что температуры уже нет. Осталось пару дней полежать, и все — будет Юрец-огурец. Поскорее бы он уже выздоравливал, что ли. Скучно без него.

Глава 11

Ну, слава богу! Позвонил Юрка, сообщил, что выздоровел. Только вот в гости приехать не сможет. Куда-то снова уезжает с родителями. Жаль. Но, как говорит моя бабулька, нет худа без добра. К нам в гости на целую неделю нагрянула мамина подруга, тетя Галя с дочерью. Слышал я об этой тете миллион раз, а вот увидел впервые. Сначала она мне показалась какой-то суетливой, неуверенной, но потом я понял, что сразу по приезду она просто боялась стеснить нашу семью и приглядывалась, как ее встретят. Убедившись, что мама принимает ее с радостью, тетя Галя стала вести себя более естественно и спокойно. Рыжеволосая, с красивым маникюром, но немного полноватая женщина оказалась веселушкой-хохотушкой (это не я придумал, дед).

Про дочку ее я тоже слышал. Кстати, она, как и я, перешла в седьмой класс. Но ей уже исполнилось тринадцать в марте. Когда она об этом говорила, то мне показалось, что нос ее чуть ли не прилип к потолку.

— Так тебе еще тринадцать не исполнилось? — спрашивает.

— В августе, — отвечаю.

— А у меня в марте был день рождения, — сама говорит и смотрит на меня как бы свысока, мол, мелкота я для нее.

Не знаю, может мне, конечно, показалось.

Приехали они из Ростова-на-Дону. Года два назад я был с родителями в этом городе. Проездом. Мы в тот год ездили в Сочи и останавливались в Ростове на ночлег. Гостиница так и называлась «Ростов-на-Дону». Гостиница мне понравилась. Мы там баловались с одним пацаном, бегали по длинным коридорам. Я упал на пол и притворился мертвым. Пролежал минуты три, не больше. Ужас. Внезапно столько народу набежало. И охрана, и дежурная по этажу, и врачи. Умора. Оказывается, у них, как в том злополучном супермаркете, везде видеокамеры понатыканы. Вот кто-то меня там и засек. Подумали, что мне плохо или я разбился насмерть. В общем, шуму было много. Отец сильно был недоволен моей глупой шуткой. Целый час не выпускал из номера. Потом сжалился, отпустил.

— Еще раз, — говорит, — «умрешь», ремня всыплю. Что это еще за цирк?

— Обещаю: не умру, — сказал я и смылся.