На качелях XX века

Вместе со мной на трибуне находились ректор Сорбонны, семь деканов и еще восемь будущих докторов honoris causa: все сидевшие в президиуме французские профессора и академики были в желтых и красных тогах. Вошел министр просвещения. Все встали. Оркестр заиграл Марсельезу. Затем стали выступать деканы, представляя и давая научную характеристику своим кандидатам в honoris causa. Настала очередь и декана естественных факультетов — Заманского. Говорил он обо мне очень красиво и даже вдохновенно! Затем мне вручили красную коробку-футляр, в которой был диплом и аксессуары в виде куска белого меха на красной шелковой перевязи с национальной трехцветной каймой (фото 88, 89). В заключение выступил ректор, рассказавший о новом учебном годе в Сорбонне. Я внимательно смотрел на ярусы, где находились студенты, и чего-то ждал. Но все прошло мирно. В заключение оркестр исполнил что-то (не помню что) и церемония закончилась. Потом новоиспеченный доктор honoris causa гулял с женой по осенне-солнечным набережным Сены с уже пожелтевшими вязами и наслаждался жизнью.

Вечером мы были приглашены на прием к ректору в Сорбонну. Ради прогулки мы пошли пешком и пришли слишком рано. Парадный вход блистал огнями, рядом стояли лакеи в ливреях. Поднялись по мраморной лестнице. Оставили свои пальто и вошли в зал. Метрдотель возвестил о нашем прибытии, и мы мгновенно оказались окружены очень милыми малознакомыми нам людьми, которые, в свою очередь, тут же представляли нам других своих, нам неизвестных, знакомых. Марина Анатольевна настолько хорошо владеет французским и имеет такое прекрасное произношение, что ее много раз принимали за француженку. В соседнем зале, куда мы прошли вскоре после прихода, были сервированы столы. Мы с Мариной Анатольевной, сидя за столом, уже заранее ожидали неприятных расспросов наших соседей — почему, дескать, мы ничего не едим, как вдруг подошли официанты и поставили перед нами специально приготовленные для нас вегетарианские блюда. Это был знак чрезвычайно большого внимания!

На следующее утро в 10 часов следующего дня я читал лекцию (по-французски) в Национальном научно-исследовательском центре. В лекции я излагал свои новые работы по ферроцену. Лекция собрала многочисленных слушателей и прошла хорошо (по крайней мере, по отзывам присутствовавших). Председательствовал на лекции тогдашний президент Химического общества Франции профессор Шампетье[434].

Седьмого ноября утром, в день нашего большого праздника, я должен был выступить с лекцией в Высшей нормальной школе[435]. Перед лекцией директор школы профессор Кирман тепло поздравил нас, советских гостей, с нашим большим национальным праздником. Прочитанная лекция о моих исследованиях ониевых соединений вызвала большой интерес, и я ответил на многочисленные вопросы. Затем мы осмотрели библиотеку и кабинет Пастера.

Вечером был большой прием в новом здании Сорбонны у декана естественных факультетов профессора Заманского. Там присутствовал весь «профессорский мир» Парижа. В этот раз, да и до этого, Марина Анатольевна всегда «спасала» меня, когда мы оказывались в совершенно незнакомом обществе: дело в том, что она обладает редким даром быть всегда «самой собой» и поэтому легко и непринужденно говорить с кем угодно и о чем угодно (причем не только на русском языке, но и на иностранных тоже). Так было и на этот раз. Мы с ней были постоянно в центре внимания. Заманский представил нас министру Фуше. Тот сказал несколько слов по-русски. Оказалось, что он «год провел в России», но только не уточнил, когда именно. Этот прием начался в пять часов, и мы постарались уйти с него пораньше, чтобы успеть попасть в советское посольство. В этот вечер особенно хотелось быть со своими!

В посольстве была масса приглашенных, так что некуда было даже класть пальто, и они лежали повсюду, даже на полу! Там встретили среди прочих академика Н.М. Сисакяна[436]. Время прошло быстро. Оттуда мы поехали на поздний ужин к Норману домой. Там был директор «Рон-Пуленк»[437] профессор Поль, профессора Прево и Кретьен с женами и хорошо знакомая нам обоим профессор Бьянка Чубар. Супруги Норманы чрезвычайно гостеприимны, и в гостиницу мы вернулись очень поздно.

Следующий день прошел в осмотрах парижских достопримечательностей: Дом инвалидов с могилой Наполеона, музей Родена, Трокадеро, Эйфелева башня, галерея Же де Пом с французскими художниками-импрессионистами. Вечером мы отправлялись в Марсель. Надо сказать, что поездка на юг Франции была организована, причем великолепно, Французским химическим обществом, которое позаботилось сделать наше пребывание максимально приятным и полезным, я имею в виду контакты с французскими химиками и знакомство с лабораториями и достопримечательностями городов.