На качелях XX века

Эта область индустриальной химии была в профиле и школы Зелинского, и школы Фаворского — двух основных слагаемых ИОХа. Н.Д. Зелинский и его ученики в это время были заняты уже исключительно химией углеводородов и их каталитических превращений. В отделе Н.Д. Зелинского к описываемому времени выделились лаборатории во главе с Б.А. Казанским (каталитический синтез), А.А. Баландиным (катализ), Н.И. Шуйкиным (ароматизация нефти). В школе А.Е. Фаворского одним из основных объектов исследования была химия ацетилена, который в большей или меньшей степени, но обязательно достаточно весомой, должен был стать исходным веществом в индустриальном синтезе и в нашей стране. Среди учеников А.Е. Фаворского выделились И.Н. Назаров[221] и М.Ф. Шостаковский[222]. Первый через некоторое время возглавил лабораторию винилацетилена, второй — лабораторию виниловых эфиров. Работы лаборатории А.Д. Петрова[223], связанные также с ацетиленом и все в большей степени с химией моторного топлива, ложились в русло основного органического синтеза. Чичибабинский «Ласин» работал главным образом в области гетероциклов и имел направление химико-фармацевтическое, так что не подходил к профилю «тяжелого органического синтеза», который я выдвинул основным в деятельности ИОХа. Такое несоответствие декларированному профилю ИОХа большой лаборатории меня не смущало. Я понимал, что в науке приходится считаться со сложившимися направлениями и возможностями кадров и нельзя командовать, как в военном строю. Я понимал также, что и металлоорганическая химия вряд ли сыграет роль в тяжелом органическом синтезе, что мне вместе с металлоорганической лабораторией придется опять быть «кошкой, которая гуляет сама по себе».

Другие лаборатории были маленькими и не шли в счет. Таким образом, более половины людского состава ИОХа двигалось в русле «тяжелого органического синтеза», разрабатывая с чисто научной стороны проблемы, несомненно важные для его индустрии. Частью ставились и решались конкретные практические задачи этой области. Такова, например, была задача ароматизации нефтяных погонов, поставленная Н.Д. Зелинским перед созданной в его отделе лабораторией Н.И. Шуйкина; такова была задача синтеза изопрена на основе ацетилена и ацетона, решавшаяся в лаборатории А.Е. Фаворского. Все такие практические работы вытекали из кардинальных направлений школ. Так же обстояло дело и в металлоорганической лаборатории.

Наши исследования квазикомплексных соединений соприкоснулись с вопросами, важными для военной химии. Был 1939 г., когда фашистская Германия вторглась в Польшу, на Западе шла «странная война» Германии с Францией и Англией, которая казалась похожей скорее на сговор, а наши переговоры с этими противниками Германии окончились ничем. Война приближается к нашему дому. Для химика было ясно, что за двадцатилетие, прошедшее со времени Первой мировой войны, «химия империализма и фашизма» могла подготовить ужасные сюрпризы. Уже и иприт Первой мировой войны оказался достаточно страшным. Кое-какие «достижения» этого рода, относящиеся к первому послевоенному времени, вроде льюизита, тэо-азотистого аналога иприта, были известны химикам из печати. Что еще могло быть нового, неожиданного?

Между тем льюизит построен как квазикомплексное соединение. Мы занялись реакцией ацетилена с хлоридами сурьмы, которые после долгих усилий привели А.Е. Борисова с его золотыми руками к синтезу целого ряда хлорвинильных производных сурьмы, в том числе и точных аналогов льюизита. Однако с ними оказалось возможным работать без всяких предосторожностей, они оказались непохожими на своего грозного аналога. В результате этих исследований нами была открыта цис-транс-изомерия этих хлорвинильных соединений сурьмы, в результате чего и для других хлорвинильных соединений металлов были получены стереоизомеры — для хлорвинилртути и мышьяка. Это было позднее, уже во время войны. Так был открыт нами цис-льюизит, в отличие от его обычного изомера, лишенный запаха, но столь же «агрессивный». Так были открыты и цис-изомеры хлорвинилмеркурхлорида и бис-хлорвинил ртути.

Хлорэтильные производные серы и азота были грозными боевыми ядами. А как обстояло дело с фосфором — аналогом азота? Какие неожиданности и угрозы таит этот элемент? Перешедший в мою лабораторию М.И. Кабачник получает предложение разведать эту опасность.

Он начинает с изучения взаимодействия окиси этилена и треххлористого фосфора, что должно было привести к фосфорному аналогу иприта. Реакция эта оказалась интересной в совершенно другом отношении и ныне используется в промышленности пластмасс. Это исследование «потянуло» за собой другие исследования М.И. Кабачника и его группы в области органической химии фосфора, развернувшиеся в разных направлениях. Особенно важные результаты были получены в первые военные годы. Но об этом позже.