На Калиновом мосту над рекой Смородинкой (СИ)

Я отметила, что черты лица мой воздушника взял от матери, а вот худощавая подтянутая фигура и осанка у него явно от отца.

- Я их почти не помню, - вдруг произнес Влад. – Иногда, правда, в памяти всплывают отдельные картины из детства с их участием. Как я купаюсь в реке, а меня держат сильные мужские руки. Или как я глажу по голове большую лохматую собаку, а потом вдруг вижу испуганные мамины глаза…

- А я своего отца никогда вживую не видела, - тихо сказала я. – Только портрет. Один раз.

- А он вообще знает, что у него есть дочери?

- Нет, - усмехнулась я. – Откуда? Ему никто об этом не рассказывал.

Причину и историю своего появления на свет мы с Еленой знали всегда. Мать никогда не скрывала кто наш отец, но познакомиться с ним нам так и не довелось.

Дело в том, что после того, как одиннадцать стихийников берендеев отдали свои силы и жизни для восстановления магического равновесия Солары, Варвара столкнулась с серьезной проблемой. Оказалось, что последней берендейке очень тяжело контролировать всю силу матери-земли. Когда волшебников много, этот процесс проходит незаметно для них самих, а когда волшебница одна, на правильную циркуляцию потоков магии и виты приходится тратить и физические силы. Варваре нужны были помощники, а получить их можно было только одним способом – родить.

На самом деле, желающих стать отцом будущих берендеев оказалось пруд пруди – во-первых, мать всегда была очень красива, а во-вторых, в то время каждый понимал значимость магов земли для поддержания всеобщего равновесия.

Вот только Варваре перспектива превратиться в этакую свиноматку, производящую на свет берендеев, совсем не понравилась. Она, как и любая девушка, мечтала о любви и детей хотела родить исключительно от возлюбленного, но уж никак не от мужчины, навязанного ей со стороны. Спорить с мамой очень тяжело – не тот у нее характер, чтобы идти у кого-либо на поводу. Поэтому процесс выбора партнера у нее затянулся. Дед Касьян рассказывал, что в то время вокруг нашего терема мужики табунами ходили, и все с дорогими подарками и предложением руки и сердца. Но Варваре ни один из них не приглянулся. А потом она встретила нашего отца.

В стольном городе до сих пор ходят истории о том, как много лет назад молодой боярин Еремей – родной племянник царя Борислава, во время охоты в царских лесах отбился от своих друзей и прислужников, выехал на берег никому не известного ручья и повстречал там девушку необыкновенной красоты. Общался он с красавицей не долго – всего несколько минут, а потом она ушла в чащу. Несколько дней подряд боярин приезжал в этот лес – искал незнакомку, запавшую ему в душу. А потом вдруг исчез.

Две недели царские стражники искали Еремея, а однажды утром нашли спящим на траве у ворот его собственного дома. После того, как боярина разбудили, он рассказал, что все четырнадцать дней провел в чудесном тереме лесной красавицы. Правда, воспоминания его были отрывочны и размыты, да и дорогу к волшебному терему он вспомнить никак не мог, поэтому слуги и домочадцы решили, что все это Еремею приснилось, а о том, где пропадал на самом деле, он не помнит, потому что сильно ударился головой.

Зато в том самом волшебном лесном тереме спустя положенные девять месяцев появились на свет мы с сестрой.

Несмотря на то, что Варвара, наконец, стала матерью, поток желающих заполучить ее в жены не иссяк. Ни одного из кандидатов в женихи вовсе не смущало, что у хранительницы Калинова моста теперь есть дети, однако мама замуж так и не вышла. Некоторые ее воздыхатели, вроде драка дяди Гриши, до сих пор обивают порог нашего дома, правда, уже в качестве друзей семьи.

Когда мы с Еленой подросли, конечно же, стали спрашивать у мамы об отце. Рассказывала она о нем неохотно и с некоторой болью в голосе. Однажды, правда, показала нам портрет – застывшее изображение с переговорного блюдца. Честно говоря, лицо папы я помню плохо, ведь мне тогда было всего пять лет. Единственным, что твердо врезалось в память, были его густые белокурые волосы – совсем, как у Елены.

Пару раз мы с сестрой заставали мать за рассматриванием этого портрета, а однажды, она при нашем появлении быстро отключила переговорное блюдце, через которое явно наблюдала за каким-то мужчиной.

Однажды я спросила у неё, почему она не вышла за отца замуж.

- Как ты себе это представляешь? – грустно ответила Варвара. – Вряд ли бы ему понравилось, что его, родовитого боярина, безродная девка использовала, как племенного жеребца. А признайся я, что я – магичка, он бы бежал от меня без оглядки. Сама знаешь, после войны и эпидемии простой люд чародеев боится и недолюбливает.

Хоть меня и сестру воспитывала мать, нельзя сказать, что нам не хватало мужского внимания, наоборот, каждый из «друзей семьи» общался с нами и с большим удовольствием играл. Но, конечно же, все это было не то. Маленьким девочкам нужен папа, а папы не имелось.