На каникулы с Элис

Но поразмыслив немного, я передумала. Мама заплатила столько денег за лагерь, что ее просто убьет одна мысль о том, что они могут пойти на ветер, ведь я не пробуду здесь до конца положенного времени. Папа, конечно, более сговорчив и, скорее всего, поймет меня, но он во всем слушает маму, так что… Выхода нет!

Пора смириться с очевидным фактом – я стала врагом Элис номер один и ничего не могу с этим поделать.

Глава двадцать первая

Дни тянулись и тянулись. Я старалась держаться как можно дальше от Элис и Хейзел. Впрочем, это было даже и не трудно, потому что они также, в свою очередь, старались не пересекаться со мной. Правда, лагерь все-таки не был таким уж большим, и, несмотря на наши усерднейшие попытки избегать друг друга, мы все же время от времени сталкивались. Если, не дай бог, они видели меня издалека, то тут же принимались хихикать, зажимать носы, как будто от меня плохо пахло, и старались свернуть с дороги, чтобы не встретиться со мной лицом к лицу.

Но самым ужасным было то, что я жила с ними в одной комнате. Кошмар начинался после девяти вечера, когда мы все втроем оказывались запертыми в спальне. Я чувствовала себя котенком, который был отдан на растерзание паре голодных волков.

Когда гас свет, я забивалась в кровать, укрывалась с головой одеялом и тихо плакала, стараясь, чтобы Элис и Хейзел не услышали моих всхлипываний и не принялись снова издеваться. Правда, со временем я поняла, что им нет до меня никакого дела, потому что они были поглощены собой. Они не слышали и не видели меня, как будто я вообще не существовала. Элис и Хейзел посылали эсэмэски Конору и Ли, болтали, слушали свои айподы. Я могла бы хоть голой сплясать ламбаду, они бы и то не обратили на меня внимания.

На третий день после случившегося Глория подошла ко мне после обеда и сказала:

– Нам надо серьезно поговорить.

Мы отошли в укромный уголок сада и сели на лавочку. Сначала Глория рассказывала о чем-то незначительном, но я-то знала, к чему она клонит.

– Элис плохо к тебе относится?

Ну и что мне сказать?

Она не просто плохо ко мне относится, а очень, очень плохо.

Но было бы честно жаловаться на подругу?

Глория сложила на груди руки:

– Что ж, молчание знак согласия.

Я все еще не знала, что ответить. Несмотря на то, что Элис так жестоко со мной обращалась, я бы не хотела, чтобы у нее прибавилось проблем после нашего разговора с Глорией.

– Хочешь, я поговорю с ней? – спросила Глория.

Ко мне вернулся дар речи:

– Ни за что! В смысле… э-э-э… нет, спасибо.

Глория улыбнулась:

– Я буду очень деликатна. Она даже не догадается, что я говорила с тобой.

Я покачала головой:

– Элис поймет. Она не глупая. И тогда она возненавидит меня еще больше.

Глория вздохнула:

– Бедняжка! Жизнь порой так несправедлива, правда?

Я грустно покачала головой:

– То же самое мне говорила Хейзел.

Глория тихо хихикнула:

– Если между нами, Мэган, то жизнь вдвойне несправедливей, когда рядом крутятся такие девчонки, как Хейзел.

Я выдавила из себя жалкое подобие улыбки. Глория ласково похлопала меня по руке:

– Дай Элис еще немного времени.

– Но у нее уже было три дня! Лагерь скоро закончится, мы вернемся домой, а она все так же будет на меня злиться.

– Знаешь, моя милая, лагерь – это не конец света, вы будете дома, займетесь своими привычными делами, и все образуется, как будто ничего и не произошло.

Я промолчала. Глория не знала Элис так, как знала ее я. Когда на нее находило, моя подруга могла быть самой упрямой девчонкой на свете.

Меж тем Глория встала:

– Просто развлекайся с Сарой. Она хорошая девочка. И кстати… Сэм… – Глория наклонилась ко мне поближе. – Мне кажется, или вы с Сэмом особенно дружны?

Я почувствовала, что заливаюсь краской.

Глория засмеялась:

– Все в порядке, можешь не отвечать. И если почувствуешь, что ситуация слишком тяжела и ты не можешь справиться сама, обращайся. Я всегда рядом.

Глория ушла, а я осталась сидеть на лавочке. Был прекрасный теплый день, солнце ласково пригревало. Я даже почувствовала себя гораздо лучше, но тут Элис и Хейзел прошли мимо меня, держась за руки, и все стало так же плохо, как и было.

Глава двадцать вторая

На следующий день вечером должна была состояться долгожданная дискотека (как будто и без того мало неприятностей).

Когда я проснулась, Элис и Хейзел уже лежали на кровати Элис и, как всегда, строчили эсэмэски. Как только Хейзел заметила, что я не сплю, она начала свою ежедневную атаку.

– Ой, смотрите-ка! Наша малышка проснулась, – пропела она сюсюкающим голосом. – Наверное, так взволнована по поводу малышковой дискотеки!

Я отвернулась к стенке, но это не остановило Хейзел:

– Интересно, а у малышки есть хорошенькое новенькое платьице? И розовый бантик для волос?

Элис ничего не сказала, что несколько меня утешило, но она также не попросила Хейзел замолчать. Моя подруга не отводила глаз от телефона и писала смс, словно вся ее жизнь зависела от этого.

Я оделась так быстро, как смогла, и пулей побежала на завтрак. В столовой только и было что разговоров о грядущей дискотеке. Даже мальчишки обсуждали, что они наденут.