На карнавале чувств

– Неужели ты всегда с утра такой жизнерадостный? – улыбнулась в ответ Эва.

– Вовсе нет, но ты поразительно на меня влияешь.

Настолько поразительно, что ради нее он нарушил свой сухой закон с женщинами. Что ж, похоже, вместе с солнечным светом вернулся и ее обычный цинизм.

– Ты меня с какой-то конкретной целью разглядываешь или просто прикидываешь, кому подороже продать, когда устанешь изображать моего парня?

– С конкретной, но тебе она покажется странной.

Эва прищурилась.

– Еще более странной, чем то, что ты вообще наблюдаешь за мной, пока я сплю?

– Мне нравится твое лицо, но оно почти все время было закрыто, и я еще не успел насмотреться.

– В нем нет ничего особенного. – Кроме того, что оно слишком известно. Сев, Эва отбросила простыни, надеясь, что еще успеет сбежать, пока разговор не зашел на неприятные темы.

Да и в любом случае уже утро. Она и так слишком долго тут пробыла.

Но Мэтт поймал ее за талию, притягивая к себе.

– Я мог бы часами на тебя смотреть.

– Разумеется, на мне же сейчас ничего нет. – А чего еще ждать от мужчины? Но даже несмотря на эту привычную мысль Эва понимала, что Мэтт разглядывает вовсе не ее тело.

Она старательно пыталась приписать новому знакомцу стандартные мужские качества, но он явно не терпел такого вольного обращения.

– У тебя до сих пор перья в волосах.

– Серьезно? – Проведя рукой по волосам, Эва обнаружила, что действительно не вынула заколки. Здорово, наверное, сейчас у нее на голове отличное воронье гнездо, пережившее особо сильный ураган.

– Позволь мне.

Выбравшись из кокона простыней, Мэтт приблизился к ней так, что она спиной ощущала его тепло, и, дыша в затылок, принялся по одной вытаскивать заколки, и Эва вдруг почувствовала, как в ней вновь разгорается вчерашний огонь.

– Это последняя.

Но вместо того чтобы отстраниться, Мэтт принялся осторожно распутывать ее пряди. Его пальцы осторожно спустились к плечам, а там им на помощь пришли искусные губы, и Эва сразу же задрожала под умелыми прикосновениями.

Ей не следовало оставаться.

Волшебная ночь закончилась.

Почему она не ушла еще до того, как он проснулся?

– Мэтт.

Теплые губы оторвались от ее шеи.

– Неужели ты собираешься сказать, что тебя сейчас ждут где-то в другом месте? Приятно было познакомиться, но вечеринка окончена?

Неужели ее так легко разгадать?

– Меня нигде не ждут.

Ну и зачем она в этом призналась? Теперь, если ей вдруг придется спасаться бегством, нужно придумывать какой-то совершенно новый предлог.

– Тогда не уходи.

Осторожно притянув Эву к себе, Мэтт целовал ей шею и плечи, стремительно раздувая не потухшие за ночь угли.

Ладно, пока что она никуда уходить не станет. Но и со спины они этого делать больше не будут. По крайней мере не сейчас.

Повернувшись в крепких руках, Эва обвила Мэтта ногами и улыбнулась.

– Только попробуй меня сбросить, ковбой.

– Не все в Техасе ездят верхом, – усмехнулся Мэтт.

– А кто тут говорит о лошадях?

Толкнув в грудь, Эва повалила его на постель, а сама уселась сверху, любуясь распростершимся под ней красавцем.

Насмешливо улыбаясь, Мэтт смотрел на ее обнаженное тело, и в его глазах явно читалось желание.

– Твоя очередь доставать презервативы.

Послушно потянувшись за защитой, Эва зубами разорвала упаковку.

– Тогда в седло, дорогая. – Закинув руки за голову, он снова улыбнулся. – На этот раз можешь меня даже не связывать.

А связала она его тогда только для того, чтобы хоть как-то унять кипевшие в них страсти. Но из этого ничего не получилось.

– Тебе, я смотрю, понравилось?

Легкомысленный ответ сорвался с губ Эвы раньше, чем она успела прикусить язык. Зачем опять начинать какие-то игры и дурачиться, когда ей больше всего хочется, чтобы с ней снова был тот вчерашний, нежный и ласковый, едва ли не боготворивший ее Мэтт?

Что это вдруг с ней? Она же всего пять минут назад собиралась уходить…

И все из-за Мэтта.

– Думаю, мне придется немало потрудиться, чтобы найти в тебе что-нибудь такое, что мне не понравится.

– А не боишься, что я специально поведу себя так, чтобы тебе не понравилось?

– Нет, не боюсь. Ты не станешь этого делать.

Отвернувшись, Эва уронила презерватив на кровать.

– Ты совсем меня не знаешь.

Да и никто ее по-настоящему не знает. При одной мысли, что она до конца откроется какому-нибудь человеку, а потом этот человек ее отвергнет, Эве становилось плохо. Почти так же, как когда она в очередной раз вспоминала, что она не нужна даже собственному отцу.

– Неправда. – Привстав, Мэтт снова усадил ее на себя и погладил по щеке. – Я узнал тебя, как только ты сняла маску.

От такого признания ее сердце провалилось в какую-то бесконечную пропасть и на пару секунд совсем перестало биться.

– Узнал?

Так почему же он тогда ничего не сказал? Но что в этом удивительного? Просто ему, как и любому мужчине на его месте, захотелось поиметь известную певицу. От накатившего разочарования Эва едва не заплакала.

– Узнал так, словно какая-то часть меня всегда тебя знала. – Улыбнувшись, Мэтт покачал головой. – Извини, я никогда не был силен в таких признаниях и говорю, как какой-то не в меру восторженный подросток.

– Ты о чем?