На карнавале истории

Annotation

В “Карнавале истории” мистер Плющ, арестованный в январе 1972 года, освобожденный и получивший разрешение эмигрировать в январе 1976 года, прослеживает свое постепенное превращение из “шагового” советского гражданина в “диссидента”, находящегося в постоянном конфликте с руководством системы, а затем и с самой системой. In “History's Carnival,” Mr. Plyushch, who was arrested in January 1972 and freed and allowed to emigrate in January 1976, traces his gradual transformation from an “instep” Soviet citizen to a “dissident” in constant conflict with the leadership of the system, and then in conflict with the system itself. (The New York Times. Raymond H. Anderson. 27.07.1979)

Леонид Плющ. На карнавале истории

От автора

Киев

Среди «Отщепенцев»

Станция тюрьма (в эпицентре соцлагеря). На этапе

Психушка

Первые дни. Карантин

День обычный

Врачи, пациенты, лечение…

Т. Житникова-Плющ. Приложение

Примечание — Послесловие Леонида Плюща

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

Леонид Плющ. На карнавале истории

От автора

Перед вами не исповедь и не документально-историческое произведение. Это рассказ об еще одном пути к свободе. Это описание Советского Союза глазами его жителя, прошедшего путь от фанатической веры в советскую власть до борьбы с ее ложью и террором. Я попытался также показать, как и за что борются наши товарищи в СССР, как их преследуют.

Я не хотел бы, чтобы мои свидетельские показания о р_е_а_л_ь_н_о_с_т_и «социализма» послужили «моральным» оправданием всякой фашистской сволочи, ибо враг моего врага не всегда мой друг. Но если правды бояться, значит считать, что на неправде можно построить гуманное общество. Ведь неважно, в какой цвет окрашено зверство!

Для того, чтобы моя книга не послужила «вещественным доказательством» против оставшихся т_а_м, я сознательно смешал события, менял имена, давал условные названия, совмещал несколько реальных людей в абстрактное лицо или же приписывал одному то, что сделал другой, не пожелавший выступить открыто.

В новых изданиях книги я кое-что приоткрыл, раскрыл псевдонимы некоторых людей (они либо умерли, либо эмигрировали, либо стали «открытыми»). Некоторых негодяев или просто трусов-подлецов я тоже назвал. Исходя из призыва героя Солженицына «Родина должна знать своих стукачей» (и палачей), я восстановил их подлинные имена. Я рассказал об «антисоветчине», «антикоммунизме» некоторых из них, вовсе не опасаясь, что «донесу» в КГБ. Эта организация уже стала н_е_о_с_т_а_л_и_н_с_к_о_й и потому не придирается к «мелочам» — антисоветизму или нацизму своих агентов. Так что их не покарают!