На катамаране с высочайших вершин мира

Но самое опасное -- не это. Только в экс-СССР я руководил и участвовал в десяти водных "шестерках". Но Кемабу была опасна тем, что ее практически нельзя было нормально разведать. Тропа часто идет вдали от реки, а берег -непроходимые джунгли. Осмотреть более-менее протяженный участок реки впереди невозможно, то есть во время сплава нужно большинство препятствий проходить с ходу. Но еще хуже другое. В случае переворота, если тебя оторвало от судна, теряешь практически все -- и катамаран, и все вещи. При этом на кон ставится твоя жизнь: ведь чрезвычайно сложно выбраться к тропе через непроходимые джунгли и болота, а тропа порой отходит от Кемабу километров на десять. К тому же, как подчеркивается во всех справочниках по Ириан Джая, большую опасность для людей представляют в изобилии населяющие эту местность ядовитые змеи и пауки, после укуса которых человек умирает через несколько минут.

В конце концов я решил сплавляться без вещей на участках реки, где тропа идет не очень далеко от нее (а это я проверю заранее). На других участках катамаран буду обносить. Эта стратегия, единственно верная в моих условиях (ее можно было существенно изменить, если участников было бы двое или трое), потребовала дополнительных усилий, так как сначала надо было пешком пройти некоторый участок тропы, убедиться, что она идет невдалеке от реки, в наиболее удобном месте спуститься к реке и на берегу оставить какой-то легко различимый знак (для этой цели я использовал свою ярко-красную ветровку). При этом меня сопровождал портер со всеми моими вещами, кроме катамарана. Затем я возвращался обратно к катамарану и сплавлялся по реке до своей яркой метки и портера. Таким путем я сплавился по участку Кемабу сразу ниже Угимбы, участку перед селением Эмонди и перед Билаем.

При сплаве особых ЧП у меня не возникало. Во вторник днем я уже был перед мостом через Дарево (в нее превратилась Кемабу несколько ранее) между Билаем и Погапой (Билай -- на правом берегу реки, Погапа -- на левом, а тропа после Угимбы шла по левому берегу). Завтра утром должен был лететь самолет из Билая в Набире, а нам (мне и портеру) предстоял еще крутой подъем от моста к Билаю, поэтому я спешил, но решил все-таки напоследок пройти на катамаране еще два участка реки. На этот раз уже перед многочисленными зрителями, собравшимися возле моста. Первый участок преодолел без проблем, предварительно его разведав. Разведать второй времени не было. К сожалению, гондолы катамарана сильно "травили" (то есть спускали воздух). К тому же, обратные клапаны на гондолах (для подкачки их воздухом) были крайне неудачной конструкции, и требовалось много времени, чтобы гондолы накачать, а этим временем я не располагал. Поэтому не стал подкачивать гондолы катамарана, хотя они и сильно сдулись. Видимо, сказался также синдром финишного настроения, когда в мыслях ты уже закончил сплав и расслабляешься. Короче, в одной из "бочек" весь воздух в гондолах ушел в носовую часть, и катамаран через корму перевернулся. Я схватил одной рукой весло, а другой вцепился в катамаран. Тут нас потащило в какой-то сложный порог, но я цепко держался за свое судно и не позволил себя оторвать от него. Сразу за порогом я перевернул катамаран, забрался на него и хотел было причалить к берегу, но сделать это уже не успевал, так как нас втянуло в очередной сложный (5 или 6 к.с.) порог. Пришлось его проходить с ходу. Больше всего я опасался, что меня опять подведут спущенные гондолы, и всячески уходил от всех "бочек". К счастью, все закончилось благополучно, и после порога я спокойно пристал к левому берегу.

Тропа оказалась невдалеке от реки. Как только я поднялся наверх, ко мне подбежали три парня-папуаса. Мы вместе спустились вниз, я разобрал катамаран, и эти ребята перетащили его к мосту, где меня встретила толпа аборигенов, с недоумением (и даже с разочарованием) смотревшая на меня. Позже выяснилось, что кто-то им сказал, что я погиб, они уже обсудили мою смерть и успокоились на этом, а тут вдруг появляюсь я как ни в чем ни бывало. Мы уже сильно опаздывали. Поэтому я быстро уложил гондолы в рюкзак, связал катамаранные трубы, и мы пошли в Билай. Когда уже стало темнеть, мы достигли цели. Там нам встретился католический пастор-папуас, говорящий по-английски. Пастор пригласил меня переночевать в его доме. Я, конечно, принял приглашение. Любезного хозяина звали Джэк Такимаи. У него были жена и трое детей. На мой вопрос, как это у католического наставника может быть жена (ведь, насколько мне известно, это не допускается -- сколько мы знаем трагических историй о нереализованной любви молодых католических священников!), пастор Джэк ответил, что для коренных жителей Ириан Джая сделано исключение. Беседовать с пастором Джэком было очень интересно. Жена его -- учительница в местной школе. У них один сын и две дочери. Сыну они дают возможность выбрать самому свое будущее, но лишь из трех вариантов -летчик, врач или пастор. Сыну 4 года, и пока он окончательно свою будущую профессию не выбрал.