На Кавказском фронте Первой мировой. Воспоминания капитана 155-го пехотного Кубинского полка.1914–1917

Всегда сравнительно хорошо осведомленные о нашем расположении, турки на сей раз не знали о сосредоточении нашим командованием у Даяра маневренной группы. Энергичное продвижение колонн генерала Баратова оказалось для противника полной неожиданностью. Одновременно части 4-го корпуса, отступившие на Агрыдаг, переходят в энергичное наступление против Абдул-Керим-паши (Ахтинский переход). Сбив сравнительно слабые заслоны турок у Клыч-Гядукского перевала, части генерала Баратова, овладев перевалом, стали продвигаться далее на юг. У противника создалось впечатление, что у него в тылу появилась большая масса русских, успевшая отрезать главные пути отступления.

Поэтому победоносный план разгрома русских Абдул-Керим-паша должен был уступить уже более скромной задаче – как можно скорее вывести свои войска из-под ударов врага. Его войска начали отход и, несмотря на превосходство в силах, они, первоначально дав несколько арьергардных боев, устремились всей массой к себе в тыл.

Со взятием нами Клыч-Гядукского перевала положение отступающих колонн турок становится очень тяжелым. Потеряв лучшие пути отступления, они принуждены были свернуть на юг и искать себе спасения в диких и безводных горах.

Бесспорно, что действия колонн генерала Баратова могли носить еще более энергичный характер, но противник, угадав маневр, бросает в их тыл на Мергимирский перевал 29-ю дивизию. Упорными боями противник был отброшен с перевала, но контрманевром он оттеснил свободу действий наступающим войскам. Кроме того, заслоны противника, прикрывавшие отход турецких войск, всюду оказывали весьма упорное сопротивление, благодаря чему большая часть полков Абдул-Керим-паши отошла, избегнув удара.

Крупная добыча, доставшаяся 1-м и 4-м корпусам, выразилась в цифрах: больше 10 тысяч пленными, около 20 орудий и большое количество обозов. По словам участников операции, число пленных и трофеев могло бы значительно превосходить, если бы действия нашей конницы отличались своевременностью и должной энергией.

В июльской операции 1915 года Кавказская армия в искусном маневрировании и в упорных боях не только устранила угрозу себе и Кавказской территории, но, разбив наголову крупные силы врага, она восстанавливает прежнее положение фронта. Прозорливость вождя Кавказской армии генерала Юденича и на сей раз отстраняет меч врага, вторично нависший над Кавказом, а славные Кавказские полки вновь вписывают в книгу вечности новые боевые страницы.

Часть IV Период от начала августа 1915 года до середины февраля 1916 года: Азанкейские бои и Эрзерумская операция

Эрзерумская операция

Вот уже больше недели мы стояли бивуаком на берегу Аракса. Никто нас не тревожил, занятий не производилось, и полк после утомительных маршей и боев приводил себя в порядок. В свободные часы, которых теперь было достаточно, мы купались в реке. За последние дни Аракс сильно обмельчал, но в середине он все-таки доходил до плеч. За мостом же вниз по течению купаться не рекомендовалось. Там река входила в узкое ущелье, делалась глубже, течение ее увеличивалось, и пловец рисковал разбиться о подводные камни.

В один из свободных дней я с несколькими офицерами отправился вверх по течению реки на рыбную ловлю, не так ради добычи, как ради препровождения времени.

Улов был очень хорош, и рыбы оказалось больше, чем достаточно на сытный ужин. Эта удача объяснялась не нашим умением, не счастьем рыболовов, а большим количеством рыбы. Такое же обилие пришлось наблюдать и в дичи. На каждом шагу нам по пути попадались зайцы, перепела, куропатки и т. п. Причина такого наличия земных благ заключалась в том, что турки почти не ели ни рыбы, ни дичи, и как одна, так и другая годами и годами размножались. Интересным было то, что птица нас почти не боялась. При нашем приближении она спокойно уходила, не проявляя при этом ни торопливости, ни страха. Даже хищный орел не думал от нас уходить и горделиво взирал на непрошеных гостей. Но вскоре, к сожалению, эта прекрасная идиллия была нами же нарушена.

Появились доселе неведомые в этой почти девственной стране сети, удочки, капканы, охотничьи ружья и т. п. Доверие к нам природы сменилось страхом и ненавистью; рыба стала уходить глубоко в воду, птица разлетаться, и зверь исчез в далекие и непроходимые горы.

Как-то раз, направляясь к своей палатке, я обратил внимание на группу людей, стоящих кружком около какого-то предмета. Когда я приблизился, то увидел среди солдат на пыльной дороге пойманного орла. Одно крыло величавой птицы было подбито пулей и беспомощно вытянулось во всю длину. Ноги пленника были перетянуты телефонным проводом, а его темно-бурое оперение было забрызгано и запачкано кровью с пылью.

Люди с любопытством рассматривали жертву, а я в огненном взоре царя птиц прочитал глубокое презрение к нам, к людям, за наше бессмысленное искание его крови.