На ходовом мостике

Дело в том, что тогда выпускники училища должны были еще пять-шесть месяцев стажироваться на кораблях, стать дублерами командиров секторов, дивизионов или групп и за это время подготовиться к самостоятельному исполнению обязанностей по своей специальности. Затем здесь же, на флоте, предстояло сдать экзамен и лишь после этого присваивалось командирское звание.

Командир корабля сразу пригласил к себе комиссара, помощника и командира артиллерийского сектора, представил новое пополнение и вместе с ними обговорил условия нашей практики. Лишь после этого нам показали четырехместную каюту, а также места в кают-компании, за столом командного состава корабля.

- Вот теперь я чувствую себя морским офицером! - с довольным видом сказал Павел Половинкин, пробуя мягкость койки в нашей каюте. - Кончился наш младенческий период морской жизни!

- Я думаю, только начинается! - охладил его восторг Константин Мельников. - Это тебе не хозяйство Винтера в Ленинграде! - И он обвел вокруг себя рукой.

Подтверждением слов Кости явилось скорое знакомство с флагманским артиллеристом бригады Артемом [19] Григорьевичем Брезинским. Он сам заглянул к нам в каюту познакомиться и поговорить о предстоящих делах.

- Значит, что вам надо сделать в ближайшее время? Провести несколько практических стрельб. Но кто думает, что с минзагов стрелять легко, тот глубоко ошибается, - сразу предупредил Брезинский. - И то, что минзаг - не артиллерийский корабль, только усложняет, а не упрощает дело. А почему?

Он ждет ответа, но мы молчим. Артем Григорьевич словно угадал наши мысли: если на Черном море и на Балтике мы вели стрельбы с больших кораблей и неплохо стреляли, то неужели не сможем так же успешно провести стрельбы с бывших сухогрузов?

- Молчите? То-то и оно, - Брезинский чуть улыбается. - А вы прикиньте: на минзагах орудий в залпе меньше, нет приборов управления огнем. Да и по расписанию много приходящего личного состава, а значит, тренировки организовывать не просто. Что, следовательно, нужно делать? - снова заканчивает он вопросом.

- Проявлять инициативу и настойчивость! - бойко отвечает Костя Мельников. Брезинский смеется.

- Правильно! А если говорить конкретно, советую вызубрить на всю жизнь правила артиллерийской стрельбы, молниеносно производить расчет исходных данных и ежедневно тренироваться в управлении огнем. И помните, что оценивать вас как специалистов будут по результатам артиллерийской стрельбы!

Он быстро встал, коротко попрощался. Когда за Брезинским закрылась дверь, в каюте воцарилась тишина.

- Да, с таким флагартом не пропадешь! - высказал общее мнение Григорий Пирожков.

Брезинскнй нам всем понравился своей деловитостью и простотой. С нами, молодыми артиллеристами, он сразу повел себя так, будто был одним из училищных преподавателей: за всю нашу совместную службу не было случая, чтобы флагарт оставил без внимания кого-то из молодых, не нашел времени помочь каждому в отдельности. Здесь, на Тихоокеанском флоте, он служил с первых дней его основания. На кораблях тогда день и ночь кипела работа в несколько смен. Матросы трудились бок о бок с рабочими, торопились в срок выполнить приказ Родины о вводе в строй кораблей. Флотских комендоров возглавил Брезинский. Вместе с рабочими он сверлил вручную отверстия [20] на палубе для фундамента под артустановки, занимался другими строительными работами, так что все артиллерийское хозяйство бригады, можно сказать, было его детищем и, естественно, флагарт был кровно заинтересован, чтобы находилось оно в надежных руках.

Да и сама жизнь тихоокеанского побережья требовала того же. Японские милитаристы, вторгшиеся в Маньчжурию, нагло заявляли о своих притязаниях на наши земли, устраивали пограничные инциденты и провокации не только на суше, но и на море. Военные моряки, как и весь Дальний Восток, жили тревожной, настороженной жизнью. Все это требовало от нас собранности и самодисциплины: на каждый день составляли суточный план работ и тренировок, старались строго его придерживаться. Кроме того, Брезинский часто привлекал нас, курсантов, к занятиям, которые он проводил с артиллеристами бригады. Мы выходили в море на различных судах для артстрельб, а затем присутствовали при разборах. И на «Астрахани» мы были окружены заботой и поддержкой. Не раз командир корабля говорил:

- Учитесь, учитесь, друзья! Для вас это сейчас главное!

Эти слова он повторял при каждой встрече так часто, что они звучали в его устах поговоркой.

Но, как мы ни старались, первые учебные стрельбы - так называемые стволиковые, когда орудие малого калибра жестко скрепляется со стволом орудия крупного или среднего калибра и в таком положении ведется огонь, - ничем нас не порадовали.