На холмах любви

И Керкленд пылко поцеловал жену. Разум говорил Роберту, что нужно быть нежным, но он не мог противостоять своему желанию. Он жаждал поглотить ее целиком. На губах Элизабет от этого дикого поцелуя выступила кровь, он ощутил вкус этой крови, и от этого его желание только усилилось. Когда он наконец отпустил Элизабет, сердца у обоих бились как бешеные. Роберт поднял жену на руки и отнес на кровать. Он осторожно уложил ее и сорвал с себя одежду.

Некоторое время Роберт восхищенно созерцал Элизабет. Наклонился, провел языком по ее распухшим губам и опять полюбовался.

Во взгляде Элизабет светилась любовь. Роберт протянул руку и нежно погладил ее по щеке.

– Это не ответ, Роберт. Разве вы не понимаете, что я – женщина? Я не могу удовлетворить все свои желания только в постели.

Он отвел волосы с ее лица.

– Вы – моя возлюбленная, моя любовь. Мы оба знаем это. – И он произнес по-гэльски: – Tha gaolagam oct, Ealasaid. Я люблю вас, Элизабет.

Элизабет потянулась к мужу, и тела их слились в объятиях.

Старательно прицелившись, Элизабет бросила камень на ледяную поверхность замерзшего пруда. Дэвид Керкленд опустился на колени около брата, после того как тот тщательно измерил расстояние от середины кона до того места, где упал камень. Удовлетворенный результатом, Роберт поднял глаза и улыбнулся, потом внезапно толкнул брата, и тот, плюхнувшись на зад, заскользил по льду.

– Мы победили их, любимая! – воскликнул Роберт, отбрасывая мерку.

Схватив жену в объятия, он закружил ее, а потом крепко поцеловал в губы. Но поцелуй был прерван самым неожиданным образом – в спину Роберту угодил снежок, и кёрлинг[33] был тут же забыт – началась яростная перестрелка снежками.

Вскоре к Роберту и Элизабет подоспело подкрепление – Тимз. Дэвид с Анной отступили. Все в снегу с головы до пят, они бежали под защиту замковых, стен.

Изнемогая от хохота, Роберт упал на землю и тут же получил в лицо пригоршню снега. Его темная бровь изогнулась. Он стряхнул снег и глянул на жену.

– Вы совершили ошибку, сударыня.

Он потянулся – хотел схватить Элизабет за ногу и повалить. С восторженным визгом она увернулась, Роберт погнался за ней. Она бежала по снегу, быстроногая, словно лань, пыталась спрятаться за деревьями. Роберт скоро догнал ее, но Элизабет не давалась: она все время старалась стать так, что между ней и Робертом оказывалось дерево. Они кружили вокруг ствола, как звери. Вдруг Роберт резко вытянул руку, схватил Элизабет, и она оказалась на земле. Набрав в ладони снега, он угрожающе поднес их к ее лицу.

– Тимз, на помощь! – воскликнула Бет, хохоча.

Роберт бросил строгий взгляд на мальчика:

– Не забывай, Тимз, я твой лэрд!

Тот колебался, разрываясь между желанием броситься на помощь своей хозяйке и необходимостью подчиняться своему обожаемому лэрду.

Элизабет улыбнулась:

– Что вы на это скажете, милорд? Какому же приказу должен подчиниться мальчик?

– Сначала вы скажете, что сожалеете о своем необдуманном поступке, сударыня.

– Я сожалею о своем необдуманном поступке, милорд, – смиренно согласилась она, в ее глазах прыгали озорные искорки.

– А теперь подтвердите, что я ваш господин и повелитель и что вы больше никогда не попытаетесь потешаться над моим владычеством и совершать поступки, которые говорят о неуважении ко мне.

– Подтверждаю, что вы мой господин и повелитель и что я больше никогда не буду потешаться над вашим владычеством.

– Вы хорошо себя ведете, миледи. А теперь повторяйте следом за мной: «Я люблю вас, Роберт».

– Неужели вы получаете удовольствие от того, что то и дело заставляете меня объясняться вам в любви?

Роберт с угрожающим видом чуть раздвинул ладони, и немного снега упало Элизабет на лицо. Она отодвинулась, насколько это было возможно, и поспешила произнести:

– Я люблю вас, Роберт.

– А теперь скажите: «Поцелуйте меня, Роберт».

Элизабет скривила губы.

– Не скажу!

– Ах вот как? – И Роберт снова раздвинул ладони. Посыпался снег.

– Ой, скажу, скажу! Поцелуйте меня, господин мой и повелитель!

– Вот так-то. – Роберт выбросил снег и наклонился к Элизабет. Она ощутила знакомое жаркое дыхание и ответила мужу жарким поцелуем.

Потом Керкленд нехотя оторвался от жены и посмотрел на Тимза. Мальчишка смущенно опустил глаза.

– В чем дело, Тимз? – Роберт стряхнул с себя снег.

– А что, целоваться так противно, что это наказание, милорд?

Роберт улыбнулся, протянул руку, чтобы помочь Элизабет подняться.

– Нет, Тимз... противно целоваться только с леди Элизабет. Я заставляю себя делать это только ради того, чтобы она была довольна и чтобы избавиться от уколов ее острого язычка.

– Вот самодовольный мужлан, – пробормотала молодая женщина, в то время как муж стряхивал с нее снег.

– Когда ты вырастешь, Тимз, то узнаешь, что женщине требуется постоянное внимание со стороны мужчины. Не важно, что у него огромное количество других обязанностей, – она все равно требует, чтобы он посвящал ей свое время и выражал свою нежность всякими глупыми, бесполезными жестами.

– Как это, милорд?

Роберт обернулся и взглянул на жену. Он провел пальцем по ее нежной щеке.