На кого бог пошлет

Там находилась совершенно необыкновенная коллекция, не имеющая вовсе никакой цены, но замечательная своим подбором и тематикой. Это были исключительно предметы советского времени — бесчисленные бюстики и скульптурки в рост, алые флажки, всевозможные значки и памятные медали и даже небольшие флажки «за лучшие надои» и «передовику пятилетки». Были также плакаты и картинки, а еще настольная композиция «Ленин в шалаше».

Я не могла сказать точно, откуда и по какому поводу я была знакома с Игорьком. Кажется, это было по делу Кабана… Но в трудную минуту в его гараже всегда можно было найти прибежище. Он был мне рад всегда, даже когда я являлась, как сейчас, с пустыми руками.

— Игорь, ты не возражаешь, если я позаимствую одного из твоих друзей, — сказала я, указывая на батарею всевозможных гипсовых и бронзовых голов. — Только без бороды и усов и лучше без кепки.

— Без кепки есть вот с лысиной, — предложил Игорь. — Но с усами и бородой.

— Не то, — я лихорадочно перебирала бюстики, — продал бы ты их, что ли куда!

Это я уже говорила зря. Игорь умудрился пропить «Волгу», дачу и все свои сбережения бывшего начальственного завгара при обкоме, но расстаться со святая святых он не мог. Правда, все до одной эти головы получали от него щелбаны в минуты расстройства и раздражения, но большинство времени они содержались в достойном уважении — с них даже периодически стряхивалась пыль.

Так, Ленин в кепке, Ленин без кепки — но везде с бородой. Сталин с усами, Дзержинский… Тьфу, пропасть!

Ага! Вот оно — то, что надо! Молодой Володя. Волнистые волосы и пухлые губы вполне соответствовали моей грандиозной задумке. На глазах изумленного Игорька я принялась за дело.

Голову молодого вождя я покрасила бронзовой краской, стараясь избегать многослойности и застывающих комочков — словом, подошла к делу весьма художественно. Затем на еще не высохшую краску водрузила венок. Вы спросите, где я его взяла? Это был тот самый случай, когда складирование годами ненужной дребедени оказывается оправданным.

Нашла его у себя дома в старой шкатулке, где хранились пришедшие в негодность клипсы, порванные бусы, сломанные браслеты и прочая дребедень, которую любили цеплять на себя в раннем возрасте девчонки во дворе. Короче, среди этого блестящего хлама я извлекла колье из листочков бронзового оттенка, годное разве что для шейки малолетней девчонки, но оно пришлось совершенно впору моему скульптурному шедевру. Импровизированный венок приклеился к свежекрашенным кудрям на голове юного вождя. Я покрасила веночек сверху бронзовой краской и оглядела полученный экспонат. Блеск! Как говорила бессмертная Эллочка-людоедка.

— Ты что, принялась за абстракции? — спросил Игорек. — Как я понял, в обратное состояние это уже вернуть невозможно?!

— Игорек, боюсь, что обратно ты ничего не получишь, можешь требовать компенсацию! — сказала я, отступая на два шага и любуясь своим шедевром. Вообще, конечно, зрелище было не очень… Получился этакий папуас… Ну да ладно. В худшем случае Абзац швырнет находку в угол и сочтет за издевательство. А в лучшем — потащит находку своему хозяину! Взревел в моих руках фен и в мгновение ока высушил голову, увенчанную лаврами.

О\'кей! Я уложила свое детище на заднее сиденье и, распрощавшись с Игорем, который отказался ради меня от всякой компенсации за свой экспонат, погнала к месту назначения, постоянно оглядываясь по дороге на своего спутника: он мне уже даже нравился!

Я подкатила к телецентру, рядом с которым находился дом, где жили Сонины родители, и там оставила машину. Заглянула во двор… Возле лавочки стоял и курил Абзац. Подняв ворот куртки и натянув шапку лыжника-любителя, очень подходящую к его криминальному черепу — мечте антрополога, он кого-то ждал. Дежурит, гад. Без своей подруги. Тем лучше.

Я вернулась в машину, уложила голову в пакет, сумку с необходимым инструментарием повесила на плечо, а на голову натянула пепельный паричок. Все-таки встреча с Абзацем нос к носу не исключалась, а быть узнанной мне пока было ни к чему. Обутая в кроссовки «Рибок», я чувствовала себя удобно и вообще ощущала небывалый подъем.

Обогнув дом, я высчитала нужную лоджию на третьем этаже и, не раздумывая, полезла по решетке лоджии первого этажа. На второй перекладине меня схватили за ногу…

— А ну стой, куды полезла! Счас милицию вызову! — завопила хозяйка лоджии.

Да, в каждом доме хватает активных общественниц! Но дому Целиковых повезло с этим куда больше — там одной бабы Маши хватит за глаза!

— Да я не к вам, — объясняла я, пытаясь выдернуть ногу. — Я по просьбе Лидии Марковны с третьего этажа лезу к ним, чтобы открыть изнутри дверь. Они ключи потеряли.

— Что же за несчастья-то у людей сплошной чередой! — сердобольно запричитала женщина и отпустила меня. — И похороны, и ключи эти!