На кончиках пальцев (СИ)

Они о чём-то говорили, но в воспоминании не это было главным. Драко смотрел на самого себя и не узнавал. Не только ситуацию. Он уже и так понял, что у него стёрли воспоминания о его сотрудничестве с гриффиндорцем. Он не мог понять что происходит сейчас у него в душе, и что происходило у него в голове в тот момент. Но Гарри не обратил на его замешательство никакого внимания, всё ещё глядя на пару их двойников.

Они вернулись в директорский кабинет.

— Знаешь, я ведь сейчас именно это своё воспоминание считаю самым… Даже не знаю каким… Просто потому что знаю, что для тебя это стало началом. Вот… Глупо, да? Хранить такие мелочи…

— О чём ты вообще, Поттер? Конечно, глупо…

— Тогда посмотри на ещё одну глупость! Давай, Драко! Давай! — он снова запустил воспоминание в омут, но теперь выглядел дерзким, грубым, смотрел с вызовом. — Хотя бы здесь я расскажу тебе, что происходит со мной! — И они попали в туалет плаксы Миртл, когда Драко признавался в том, что это он отравил Кэти Белл. Этого разговора Драко тоже не помнил. Естественно, но это было даже на руку Поттеру. То, что Малфой из сна выглядит отрешенным, а не униженным, давало ему шанс, что настоящий Драко тоже иначе воспримет это его признание. Оба парня напряжённо следили за тем, как развивается их диалог из прошлого, но внезапно Малфою стало интереснее наблюдать за Поттером из настоящего. Он смотрел на самого себя, излучая уверенность, будто подсказывал самому себе слова для вдохновляющей речи. А потом Драко дёрнула фраза Абраксаса. И того, из воспоминания, и этого, из сна. Гарри увидел, что тот словно от пощёчины дернулся. — Ты понимаешь, Драко, что я плевать хотел на то, что ты делал, или сделаешь, если ты будешь со мной! А не с ними! А ведь это было задолго до того, как… Не важно, главное, что это не изменилось и сейчас. Стало только сильнее, больше… Драко, я просто не понимаю, как мне общаться с тобой в реальности! Ты понимаешь? Я не знаю, что можно тебе рассказать, что нужно, а чего говорить не стоит.

Воспоминание окончилось вопросом Драко, зачем Поттеру ему помогать, но ответа он не услышал, хотя очень хотел, их унесло по волне эмоций Поттера куда-то в поток его прошлого. Они, не вынырнув из омута, окунулись в новый кусочек прошедших событий. Гарри тянется к Малфою, у которого рассечена грудь его заклинанием. Тянется так, словно и сам теряется в боли. Малфой помнил это, но не так. Дальше — больше. Больничное крыло — и он лежит без сознания, а Поттер на коленях у его кровати. И дальше, словно кто-то листает воспоминания в его голове. Странный разговор в кабинете непонятно о чём, но главное — это выражение их лиц. Звуки ни при чём, глазами они говорят больше, громче. И ещё… Встреча у столовой, её он помнил, но сейчас увидел глазами Поттера. Метка на шее, холодное безразличие. Это было через несколько дней после того странного утра. Это было за несколько дней до каникул. Это было… Чертовски больно. Поттеру было больно. По-настоящему. Кажется, Гарри выходит из-под контроля, потому что перед глазами мелькают картинки. Много разных, даже не понятно было, где заканчивается одна и начинается другая. Но эмоции шлифовали изображение, почти противоположно меняя их содержание. А потом всё резко кончилось.

Они сидели на лужайке возле Хога.

— Тогда тебе придётся хорошенько постараться, чтобы разобраться с тем, что мне знать надо, а что нет. — ответил Драко из сна на последнее высказывание Поттера, но Гарри его будто не услышал. — Что ты делаешь, Поттер?

— Смотрю на тебя, — улыбнулся Гарри, уже спокойный, будто какой-то другой.

— Не надо…

— Но я не могу не смотреть. И вообще, это мой сон, — снова лучезарно улыбнулся Поттер и сменил картинку — беседка в саду Мэнора. Они оказались там. Белизна камелий и роз, переплетённых, свитых так, что не разнимешь, но разбитых алыми гиацинтами.

— Знаешь, Драко, я бы хотел, чтобы мы с тобой могли начать всё заново. Просто поговорить… Будто ни разу не встречались… Ты будешь смеяться, но я даже хотел уравнять наши шансы и попросить Гермиону, чтобы и мне она стёрла память… Но ты ясно дал мне понять, что это ужасно — не знать чего-то о своей жизни. О своих чувствах…

— И что мешает тебе сделать это, когда сон закончится… Я имею в виду — поговорить. Хотя вряд ли нам удастся сделать вид, что мы не знакомы, учитывая обстоятельства…

— Я не хочу ранить тебя… Не хочу сделать тебе больно… Больше, чем уже сделал…

— То есть, по-твоему мне сейчас хорошо…

— Ты сейчас спишь… Рядом… А мне снится сон… И я в своем сне даже думать не хочу о том, что почувствовал тогда… Перед тем, как Гермиона нас нашла…

Драко только покачал головой.

— Чем хочешь заняться, Драко?

— Это же твой сон, разве то, чего я хочу, имеет какое-то значение в нём? — язвительно уточнил Малфой, и Гарри рассмеялся.

— Если я скажу, что скучал по тебе, и что сделаю всё, о чём ты попросишь, в реальности едва ли ты мне достаточно доверишься, чтобы сказать правду. И я это пойму — пойму твою ложь. А здесь, даже если ты соврёшь, я не узнаю… И мне всё ещё хочется сделать тебе приятное…