На кончиках пальцев (СИ)

Когда Поттер наконец покинул добровольный пост Советника, Гарри и Драко ушли из магического мира. Это было время только для них, даже письма они писали больше из вежливости. Показательным для всех стал отказ Поттера вернуться, когда спустя несколько лет возникли серьёзные проблемы. Он просто послал Патронус. Да, из Южной Америки его Патронус долетел до Кингсли. «Не надо уповать на мой Патриотизм. Свой долг мы отдали сполна. Разбирайтесь сами». Гермиона спустя час прислала весточку с хохочущей обезьяной. Путешествия, познание мира, чужих традиций, уклада жизни, созерцание красоты и величия природы сделали для парней то, чего не смогли дать ни родители, ни магический мир. Они в это время всё ещё открывали друг другу те болезненные темы, которые таились в детстве и отрочестве, проговаривали важное и очевидное. И принимали себя, такими, какими уже приняла их вторая половинка. Как никогда раньше они прониклись идеей об андрогинах, являя своим тандемом идеальный баланс. Именно тогда, где-то в Бразилии, стоя у Анхеля, Драко сказал «Я люблю тебя…». Гарри знал это, чувствовал, но не слышал ни разу этих слов. А когда услышал, просто взлетел над водой, превращаясь в искристого ангела, создавая миллион радужных брызг. Ощущать любовь всего мира, безусловную и неизменную, было новым. Когда магия, природа, жизнь любит тебя просто так — было новым. Но дало обоим силу сказать то, что просто и сложно одновременно. Понять себя, чтобы дарить счастье любимому человеку. Это было время размышлений и наблюдений. И привело их в конце концов обратно. В магический мир. Правда в Британию они вернулись далеко не сразу.

— Любимый, нам пора… Это в конце концов невежливо… — Драко уже собирался встать, но Гарри удержал его.

— Подожди, подожди секунду… Я привёз идею. И хотел бы высказать её тебе, пока ещё чувствую тебя так… — он чуть повёл бёдрами, намекая на то, что так и не вышел из мужа после оргазма.

Малфой приподнял бровь и приготовился выслушать. Хотя догадывался о том, что скажет ему супруг.

— Что ты думаешь?

— Честно? Что это ужасная идея в том виде, что крутится у тебя в голове. Ты слишком привык чаровать самой магией, чтобы вспомнить о том, чему тебя учили в Хоге. Это же совсем чужое направление. И сначала нужно найти правильных преподавателей. И только потом пробовать создать подобную школу. У них магия интуитивная, почти первородная, но это не значит, что колдуют они так, как ты. А классическое образование вроде Хогвартса или Дурмстранга только погубит алмазы. Зато отшлифует булыжники. Оно тебе надо?

— Ты никогда не забудешь мне Шармбатон?

— Никогда, — кивнул Драко, намекая, что пора бы уже и извиниться словами.

— Прости. Я же больше никуда не ездил, не предупреждая тебя… Зато я вернулся с…

Малфой снова злился, потому что знал все аргументы, что мог предложить ему муж.

— Помимо знаний, которые да, были важными, ты привёз ещё и проклятую вейлу, но что самое главное, даже не заметил, как она чуть не приворожила тебя!

— Ну ничего же не получилось бы… Ты же знаешь, никакие зелья, никакие заклинания…

— Это не важно! — взвинтился Драко и всё же соскочил на пол, ускользая из рук Поттера водным потоком. Воплотился обратно он уже в одежде и снова злющим, с искрами в глазах и аурой, которая могла воспламенить небольшую хижину.

— Я узнал, как мы можем не потерять Блэков! Я не стану за это просить прощения! — сузил глаза Поттер и медленно встал с кровати. Непривычно растянутые мышцы немного охладили его тягучие, соблазняющие движения, но он не успел применить Исцеляющее. «Не смей! Хочу, чтобы ты чувствовал это…» — пронеслось в мыслях смущённым, но очень самодовольным голосом, однако в слух Драко произнёс другое. Они уже давно научились не смешивать что-то действительно важное — чувственное, эмоциональное, то, что касалось их интимного общения, — и мелкие ссоры.

— А я и не хочу, чтобы ты за это извинялся. Я хочу, чтобы ты извинился за то, что не позвал меня с собой! Эти французские шлюшки могли что угодно придумать! И нет, я не сомневаюсь, что ты остался бы в порядке! Но даже думать о том, что кто-то может так… — Малфой замолчал, больше от злости и негодования, чем от того, что ему не было, что сказать. Но Гарри понял его. Это была не ревность. Скорее малфоевское собственничество. Защита своих границ.

А ещё Гарри понял, что должен извиниться, чтобы больше эта тема не поднималась. Всё так же медленно одеваясь, давая мужу возможность насладиться его телом, его движениями, которые завораживали, приковывали взгляд, он очень тихо произнёс:

— Прости меня. Прости меня за то, что я поехал в Шармбатон без тебя. Я больше никогда так не делал и не сделаю. Не стану уезжать куда-то, не сказав тебе об этом. Хорошо?

Малфой довольно кивнул. Он не улыбался, но внутри было светло и спокойно. Он получил то, чего хотел. Его Поттер был смыслом жизни. Самой жизнью. И никакие посягательства на него были неприемлемы.