На край света с первым встречным

               Никита возвращается в постель, вдавливает меня в матрас тяжестью своего тела, осыпает легкими воспламеняющими поцелуями, и через мгновение-другое мы становимся единым целым. Из меня вырывается стон наслаждения, и он ловит его губами.  Боже мой, это случилось. Наконец. Никогда еще близость с мужчиной не была такой долгожданной!

               Движения Никиты неторопливы и осторожны, но я вижу, что ему приходится сдерживаться. Зачем?! Мне не надо этого. Мое желание само торопится, рвется наружу и требует удовлетворения.

               – Быстрее... – шепчу я и словно даю отмашку для старта сумасшедшего секса, который мы так долго откладывали.

               Когда я возвращаюсь с небес обратно в грешный мир, ставший в одно мгновение волнующим и волшебным, то сияю ярче португальского солнца за окном, что настойчиво пробирается к нам в комнату и подглядывает. Никита целует куда-то в висок, скатывается на кровать рядом, но не отпускает меня из кольца своих рук, и я перемещаюсь вместе с ним. Удобно устроившись у него на груди, вдыхаю запах сводящего с ума мужчины. Как же хорошо! Остановись, мгновение! Я готовалежать в этих объятьях бесконечно.

               – Какие у нас планы?

               – А они должны быть?

               Отрываюсь от Никиты и хитро смотрю в глаза. Он подмигивает.

               – Намек понял. Сегодня весь день проведем в постели.

               Смущаюсь.

               – Можно не весь день, а часть.

               Парень приподнимается, я скатываюсь обратно на простыню, а он на секунду нависает надо мной, а потом не торопясь, наслаждаясь моментом, приближается к моему лицу, наблюдая, как я сглатываю в предвкушении прикосновения желанных губ.

               Мы целуемся медленно, растягивая удовольствие и словно заново пробуя вкус друг друга, и смакуя его. А после, разомкнув губы, смотрим в глаза, как будто хотим зарисовать все до мельчайшего штриха, чтобы этот момент ярким рисунком сохранился на антресолях памяти.

               – Ты меня так и не накормила, – сквозь путы наваждения прорывается фраза Никиты.

               – Ой…

               Я закусываю губу, вспоминая, чем закончилось приготовление омлета.

               – Ты была так аппетитна, что я предпочел трусливо сбежать.

               Невольно начинаю улыбаться.

               – А я подумала: у меня вышло не очень.

               Он приближается к уху и, щекоча дыханием кожу, шепчет:

               – Страшно представить, какая из тебя получится соблазнительница, когда ты потренируешься на мне!

               Хихикаю.

               – Пойдем, накормлю.

               Расправившись с завтраком, мы возвращаемся в постель и не отлипаем друг от друга до обеда. Фоном что-то озвучивает телевизор, но нам реально не до него, мы обсуждаем всякие пустяки и рассказываем обо всем, что приходит в голову, перемешивая общение с остро необходимыми, как доза лекарства, спасающего от ноющей боли недоразумений прошлого, бесконечными нежными поцелуями, прикосновениями и ласками, которые в конце концов переходят грань, и мы снова надолго растворяемся друг в друге.

               Поскольку в холодильнике нет ничего существенного, на обед нам приходится вылезти из своего личного рая и пойти в ресторан.

               Так непривычно идти по улице и держать Никиту за руку, перебрасываясь с ним многозначительными взглядами и вдыхая вместе с жизненно необходимым воздухом не менее нужное счастье, которое сейчас, будто волшебное испарение, исходит от нас.

               Ресторан с видом на океан, мой умопомрачительный парень напротив, обаяние которого зашкаливает и не дает ни одного шанса очнуться от наваждения. Все так восхитительно, что кажется, я сплю. Вот сейчас открою глаза и пойму: это лишь невероятный сон. Но сколько бы я ни щипала себя, «проснуться» не получается. Вот и отлично!

               На пляж иду с бешено стучащим сердцем.  Слишком все свежо и ярко в памяти. Предполагаю, что весь оставшийся отдых максимум я смогу походить по берегу и помочить ноги. Нет, я не трусиха, но… я реально боюсь… Боюсь снова оказаться беспомощной в лапах неуправляемой стихии, почувствовать тот леденящий кровь ужас.

               Вздрагиваю от своих мыслей и встречаю внимательный взгляд Никиты. Выжимаю из себя улыбку и продолжаю идти как ни в чем не бывало.

               Океан сегодня сердится, словно предупреждает, чтобы я держалась от него подальше, и я с ним полностью согласна.

               Скинув вещи, по привычке прилипаю к телу парня. Вот просто невозможно оторвать глаза от его играющих рельефных мышц. Никита ловит мой взгляд, одевает на лицо свою любимую ухмылочку и, по-хозяйски притягивая меня к себе, шутит:

               – Заценила, какая красота тебе досталась?!

               Смеюсь над его бравадой и отстраняюсь. Нет, я не ханжа, но не люблю прилюдно демонстрировать свои чувства.

               Он берет меня за руку и тянет к воде. Я растерянно смотрю на него.

               – Что?

               – Я...

               – Трусишь?!

               Как это в духе Никиты. Увидеть и сразу прямиком в лоб. А мне так не хочется быть трусихой в его глазах.

               Вскидываю подбородок.

               – Нет.

               – Ну и отлично. Пойдем.

               Ох. Не доведет до добра мое тщеславие.

               Подходим к кромке воды, и я думаю: и как теперь отмазаться.

               – От меня не отплывать, – звучит голос парня, пугая мои мысли.

               Да уж, конечно. Мне бы для начала пересилить себя и войти в воду.

               Никита стремительно подхватывает меня на руки, и я вскрикиваю от неожиданности и вцепляюсь в его шею.

               – Не бойся, – шепчет он мне куда-то в щеку. – Я ни на секунду не отпущу тебя.