На краю

Владимир Константинович Буковский… Две отсидки в психушке, тюрьма, обмен на лидера чилийских коммунистов Корвалана – для тех, кто застал горбачевскую эпоху в возрасте тинэйджеров, Владимир Буковский – самый знаменитый диссидент Советского Союза, персонаж из учебника по истории.

Однако в последнее время кажется, что история повторяется: сегодня Буковский – участник всех политических скандалов, связанных с беглецами в Англию от российских органов. Он поручитель в деле Березовского и Закаева.

С 1996 года его перестали пускать в Россию. Поэтому политзэк вынужден принимать бывших соотечественников у себя – в профессорском доме в Кембридже.

– Как вы считаете, можно ли сейчас вернуть Советский Союз?

– До конца Путин Советский Союз не вернет. Это сделать невозможно. Я уже не говорю о таком простом соображении, что вообще ничего вернуть нельзя.

Это то же самое, как попытаться восстановить австро-венгерскую монархию или советскую империю. Наворотит он, конечно, много чего. Но времена не те, не те люди, родилось целое поколение людей, которое выросло, не зная, что это такое. Они не очень-то и боятся. Они смеются в основном.

Кроме того, невозможно вернуть советский режим, не закрыв страну, а как это сделать? Что, вернуть режим выездной визы? Это будет очень неудобно. Прежде всего, взвоет весь бизнес. А потом это технически невозможно. Что, он будет охранять границу с Украиной так, как охранялась граница с Польшей? Вряд ли, граница длинная. Да и там практически нет границы.

Вспомним, и техника сейчас другая – есть спутниковое телевидение, Интернет. Потом, не забывайте, чтобы ввести институт террора, нужно иметь определенную критическую массу фанатиков. А сейчас фанатиков нет, это ГБ коррумпировано сверху донизу.

Ну вот, например, придут они сейчас ко мне с обыском, я им скажу: «Ребята, вот вам пять тысяч долларов, вы уйдете отсюда?». Они скажут «десять дай, уйдем». Ну, правильно? В стране, которая полностью коррумпирована, ввести террор невозможно. Ну хорошо, вот появится сейчас Сталин. Многое он сможет сделать? Да ничего, наверное, банки будет грабить.

– А латиноамериканский вариант, когда вроде бы террор есть, но при этом определенные люди с властью договариваются?

– Ну, это у вас уже есть. Вы это уже получили.

– Так складывается, что политическая иммиграция собирается сейчас именно в Великобритании. Почему здесь, а не в Париже, не в Вашингтоне?

– Случайность. В основном случайность. Так получилось.

– Это связано как-то с позицией британских властей?

– Никоим образом. Блэр у нас очень любит своего друга Вову. Он бы был готов всех выдать завтра. Но у нас судебная гарантия. Суд у нас независим, в отличие от многих других стран.

– Вам известно заявление Березовского, что он не допустит переизбрания Путина?

– Чушь все это. Березовский много говорит. И не по делу. Ему политикой не надо заниматься, он совершенно для этого не годится.

– Но вы допускаете вариант, что Путин не будет переизбран на второй срок?

– Я думаю, нет такого шанса. И выборов нет, все это ФАПСИ решает. Даже если вы найдете какого-то кандидата, который может за собой повести людей, что толку. Все равно получит он свои двадцать процентов, а Путин получит шестьдесят.

– А с каким чувством вы наблюдаете за тем, что происходит в России?

– Гадко все это, конечно. Но я уже перестал об этом думать. Потому что все на самом деле упустили раньше. Решающие годы были 90-91-й. Тогда никто не стал ничего делать. Тогда надо было систему демонтировать до конца, как мы и говорили Ельцину, провести суд над коммунистами, демонтировать КГБ полностью. А он посадил Бакатина, который комитет расчленял. Пограничников отдельно, разведку отдельно.

Я говорил Бакатину, что это довольно бессмысленная затея, это как зубы дракона. Вот они повырастали, а теперь соединились. Это не было реформой. Не добили их. Ну, они и ожили и пошли вперед, как кроты. И с 1996 года они уже вышли на поверхность. По крайней мере меня перестали пускать в Россию с 1996 года.

– То есть как не пускают?

– Так, визу перестали давать. Старые товарищи сказали, наверное. Вот Саша (Литвиненко. – Прим. авторов) мне рассказывал, что, когда он учился в училище КГБ, они два дела разбирали: по внешней разведке – Пеньковского, а по внутренним делам – мое. Это у них осталось.

– Это, вероятно, позиция чиновников, которые постоянно пытаются угадать желания начальства.

– Чиновники во всех странах такие.