На краю

— Опять портишь казенную монету? Вернулась силенка?

— Вроде да.

— Как у тебя с текущими делами? Как с «иван иванычем»[2]? Сумеешь отлучиться надолго?

— С ним сейчас пауза, как раз могу.

— Езжай! — решительно приказал директор. — Грека с собой возьми, он у тебя любит прогонные.

— Еще как.

Алексей Николаевич помолчал, ожидая, что шеф пройдется насчет возросших затрат Азвестопуло на агентуру. Но Белецкий опять вздохнул:

— Приедешь — меня тут уже, наверное, не будет. Говорят, Маклаков взъелся, хочет своего посадить.

— Твоя должность важнейшая в государстве, — напомнил статский советник. — Любой новый министр захочет иметь директором департамента своего человека.

— Да понимаю я, а все-таки тошно, — скривился Степан Петрович и раздраженно махнул рукой: — Все, иди. Аккуратнее там!

Лыков пришел к себе в кабинет и отвесил щелбана помощнику:

— Ну, дождался!

— Ай! — вскрикнул тот испуганно. — Чего я дождался? Нас увольняют?

— Нет, ссылают на Дальний Восток.

Сергей сообразил сразу:

— Это по просьбе Гондатти? Маклаков подтвердил приказ Макарова?

Алексей Николаевич пояснил:

— Никто не станет волынить, когда есть обращение военного министра плюс генерал-губернатора. Надо ехать. Ты готов?

— А сколько верст до Владивостока? — сразу взял быка за рога помощник.

— Смотря как добираться, — ответил статский советник со знанием дела. — Можно через Москву, выйдет восемь тысяч семьсот сорок три версты, дорога первым классом встанет в триста двадцать шесть рублей…

— Ого! — ахнул грек. — Так дорого?

— А ты как думал? Всю державу придется проехать. Второй путь — через Вятку, он на четыреста верст короче, стоит триста восемнадцать целковых. Мы поедем вторым, чтобы сэкономить время.

Азвестопуло капризно заявил:

— Я согласен только на вагон Международного спального общества[3]! Ни разу еще не пользовался, все вы да вы…

— У них будет дороже: триста тридцать семь рублей через Москву и триста двадцать девять через Вятку.

Помощник махнул рукой:

— Казна заплатит. Ведь заплатит?

Статский советник ободрил коллежского асессора:

— Ты, шаромыжник, знай: со мной не пропадешь! Проездной билет у меня бесплатный. А тебе выправим у Степы[4] такой же.

— В оба конца?

— В оба. То есть скатаешься на край земли задарма. А прогонных получишь более двух тысяч.

Грек расправил плечи:

— Вот за что люблю я нашу службу…

Шеф продолжил:

— Стол и проживание за мой счет, как ты привык. Еще сотенки две положишь в карман из командировочных.

— Надеюсь, остановимся в лучших гостиницах? Есть такие во Владивостоке? Вы ведь там бывали, правда, давно.

Алексей Николаевич напряг память:

— В тысяча восемьсот восемьдесят девятом, на обратном пути с Сахалина. Тогда это был дрянной городишко, очень небезопасный. Надеюсь, он сейчас похорошел. Столица области, большой порт, гарнизон значительный после войны там поставили. Крепость подновили после того, как японцы нам заломили салазки… Найдем дыру поприличнее, не сумлевайтесь, ваше высокоблагородие!

— Быть посему.

Сказав так, Азвестопуло сразу засуетился:

— Ну, пойду Машку обрадую, что уеду далеко и надолго. Командировочное предписание опять же надо получить…

И исчез, будто его и не было.

А Лыков уселся за бумаги. Вечером он отправился за билетами. Купить их в Международном обществе спальных вагонов было не так-то просто, и сыщик не решился послать курьера, сделал все сам.

Чтобы прокатиться в вагонах общества, приходилось приобретать целых три билета: обыкновенный проездной, билет на увеличенную скорость и вдобавок еще особый билет на спальное нумерованное место. Статский советник сдал в кассу два служебных документа и получил взамен целую кучу картонок, по три на брата. Еще он оплатил посещение вагона-бани. Все, можно было ехать.

Ольга Дмитриевна привыкла к частым отлучкам мужа. В этом году он уже катался за Байкал, в Верхнеудинск. Теперь ему предстояло отправиться еще дальше и на неопределенный срок. Повадки банды настораживали. Люди умели находить негодных солдат, совращали их, проникали с помощью предателей в полковые казначейства, а потом обрубали концы. Как найти таких молодчиков? Свидетели мертвы. А тут еще полицмейстер Владивостока подполковник Лединг… Только что прекратили судебное преследование против него — за недоказанностью. Подполковника обвиняли в покровительстве китайским опиекурильням и игорным домам. За деньги, разумеется. Насколько можно ему доверять? Алексей Николаевич уже решил попробовать опереться на жандармов. Кроме того, следовало заручиться и поддержкой армии, ведь жертвами грабежей были военные. Поразмыслив, сыщик отправился к барону Таубе.