На краю бездны

– Алекс, – все так же мягко произносит он. – Это ведь чистый эгоизм.

И снова эта бескомпромиссность, сказал как отрезал. Наверное, он прав. Наверное, у меня и нет другого выхода. Может, она и есть тот самый человек, который наконец поведает мне, почему я сбежала и что произошло между мной и Дейзи. Ответит на вопросы, которые не дают мне покоя.

И если она это сделает, если я смогу вспомнить, кто причинил зло Дейзи и почему я сбежала, тогда, вероятно, я узнаю, кого боится Лиз и что происходит с Кэт и Элли.

– И как мы ее найдем?

– Способы есть, кто-нибудь нам подскажет. Или поищем в Интернете.

Ну разумеется. У меня заканчиваются отговорки. И это, может быть, не так уж и ужасно.

Но потом я думаю, что она меня узнает. Узнает ту, кто я есть на самом деле. И тогда жизни, которую я так долго для себя строила, конец.

– Гэвин? – зову я, и он вскидывает на меня взгляд.

На мгновение мне чудится в его глазах решимость сделать ради меня все, что угодно. Такое впечатление, что, раскрыв друг другу свои тайны, мы вступили на новую территорию, вместе пересекли серую линию, которая отделяет темную сторону луны от светлой, ночь ото дня.

– Да, – отзывается он.

– Может, ты сам с ней поговоришь?

Тогда 26

Дневник Алекс, среда, 6 июля 2011 г.

Я нашла ее! Праздновать победу еще рано, но это уже что-то!

Целую неделю я каждый день ездила на Викторию. Эйдану об этом решила не говорить. Я же знаю, что он не одобрит. Нашла одну кафешку на другой стороне улицы, практически напротив дома. Она ужасно пафосная, там подают какие-то особенные колбаски, и ветчину, и органические лимонады (понятия не имею, что это значит!) – все в таком роде, но зато там можно сидеть на подоконниках, так что я беру кофе, устраиваюсь и наблюдаю за входом в подъезд. Иногда снимаю его на телефон. Хозяйка кафе меня не гонит, вчера даже дала мне сэндвич и сказала, что это за счет заведения.

В общем, сегодня я наконец увидела ту самую девушку, которую узнала в тот раз. Она шла ко мне лицом вместе с каким-то парнем. На ней была та же самая одежда, что и тогда, хотя, думаю, я и так бы ее узнала. Сегодня мне даже почудилось, что я вспомнила ее имя – Дейзи, но выяснилось, что я ошиблась. Интересно, чье это имя? Кого-то из прошлого?

Когда я догнала ее, мне показалось, что она снова убежит, но я попросила не делать этого. Парень, который был с ней, сказал «Сэди?» с таким удивлением в голосе, как будто совершенно не ожидал меня увидеть.

– Пожалуйста, – попросила я их. – Мне нужно с вами поговорить.

Сначала я думала, что они не согласятся, но потом девушка велела подождать десять минут, пока они сходят наверх. И они зашли в подъезд.

Вернулась девушка одна.

– Идем, – сказала она, и мы пошли обратно в сторону автовокзала, на парковку, расположенную над галереей магазинов. – Сюда.

Там ужасно воняло и повсюду были лужи мочи, но мы поднялись по лестнице на второй этаж и отыскали укромное местечко рядом с большим серебристым «вольво».

– Ты вернулась! – произнесла она просто.

Меня охватило возбуждение пополам со страхом.

– Как тебя зовут?

Она ничего не ответила, лишь молча закурила. Пришлось спросить снова.

– Элис.

Элис. Интересно, не из-за нее ли я назвалась Алекс, когда надо было сказать доктору Олсен какое-то имя. Она протянула мне сигарету и спросила, где я была все это время. Я рассказала все, что смогла.

– Так это была ты? – удивилась она.

Оказывается, про меня говорили в новостях и писали в газетах. «На пляже в Диле найдена неизвестная девушка». Очень надеюсь, что никто из наших лондонских этого не видел, хотя сама не знаю почему.

А потом Элис сказала странную вещь. Сказала, что мне нельзя здесь находиться и что я пообещала ей больше не появляться на Виктории, в особенности в той квартире. Когда я спросила почему, она просто ответила:

– Тебе грозит опасность, девочка.

Я спросила, что за опасность, но она не ответила, и еще спросила, кололась ли я, когда жила в той квартире. Она лишь рассмеялась, как будто это было нечто само собой разумеющееся. Сказала, что сама не употребляла, а вот ее друг, Дев, ширялся.

Дев. Имя показалось мне знакомым. Она сказала, что это тот самый парень, который был с ней.

– Он снова начал, – произнесла она таким тоном, как будто меня это должно было очень расстроить.

В общем, она рассказала, что мы познакомились на вокзале Ватерлоо. Я бомжевала с тех пор, как приехала в Лондон. Сумку украли, так что у меня не осталось ни денег, ни вещей. Я не посветила ее в то, что именно со мной произошло, хотя дала понять: это было что-то плохое, очень плохое. Будто кто-то погиб. Она думала, что это самоубийство, но я сказала: нет, все гораздо хуже, но я никогда и ни с кем этим не поделюсь.

Тогда она уговорила меня пожить в той квартире. Я очень долго не соглашалась, и, когда уточнила почему, она сказала, что не знает, но ей показалось, что я боялась Дева.