На краю Бостона

Софи порхает по кухне. Легкая, утонченная и сонная. Редко можно ее лицезреть ранним утром.

Я застегиваю запонки, и одна все же выпадает и валится на пол. Наклоняюсь, хватаю ее и выпрямляюсь. Поднимаю глаза и вздрагиваю.

– Черт!

Она стоит перед окном, прислонившись к нему, как в фильме ужасов. Как она успела так быстро здесь оказаться? Грудью прижимается к стеклу, сложив ладони дугой, чтобы рассмотреть дом или… меня. Неловко отшатываюсь, ноги подгибаются, и я падаю на диван.

Что она делает?

Софи начинает смеяться, показывает средний палец и возвращается домой, медленно поднимаясь на крыльцо. Уже открыв дверь, замирает и снова показывает палец.

Знает, что наблюдаю за ней. Говорю же – Психованная Сучка.

Встаю, подхожу к зеркалу в прихожей, поправляю галстук и возвращаюсь на кухню. Через пять минут подъедет водитель. Выпиваю стакан сока, поласкаю рот над раковиной и осматриваю дом перед выходом. Тапочки лежат криво, поправляю их и выхожу.

На подъездную дорожку медленно выкатывается «Мерседес» G–класса. Стальной цвет, черные диски, идеально наполированная машина. Я вижу свое четкое отражение, когда подхожу ближе. Альфредо знает, что я не люблю грязные автомобили.

Он открывает мне дверь в тот момент, когда Софи почти вываливается из дома, на ходу надевая серый жакет и поправляя раскинувшиеся на плечи непослушные каштановые кудри, отливающие янтарем в лучах утреннего солнца. Она перекидывает сумку через плечо, и лямка впивается в белый топ ровно посередине груди. Темно–синие джинсы с дырками на коленках идеально подчеркивают ее зад.

Я не сажусь в автомобиль, а наблюдаю за ней.

Софи откусывает сэндвич и роется в сумочке, крошечной, как мой портмоне. Снова кусает тонкий ломтик треугольного хлеба, и в этот момент бекон выскальзывает и падает ей под ноги. Мисс Недотрога плавно движется к старому, облупившемуся припаркованному около пожарного гидранта мопеду и, наконец, выуживает из сумочки ключи. Замечает меня, когда перекидывает ногу через сиденье.

Это выглядит сексуально. Я бы перекинул ее ножку через свое плечо. При одной мысли об этом, мой парень в штанах начинает шевелиться.

– Че ты пялишься? – щурится она. – Едешь развлекать детишек, клоун?

Но желание вмиг исчезает, когда ее милая мордашка открывает рот.

– Кто–то выполз из норы в такую рань? Разве ты не спишь до обеда? – знаю, я не слишком силен в колкостях.

– Сегодня вместо будильника выступил один придурок – сосед.

– Мистер Паркер? Нам пора, – голос водителя отвлекает от зарождающейся злобы внутри.

Софи заводит свое ведро с болтами, надевает шлем и трогается.

Я занимаю привычное место на заднем кожаном сиденье и достаю телефон.

Стук в окно автомобиля прерывает меня. Оглядываюсь и опускаю стекло.

Ее мопед пыхтит, издавая ужасно громкие щелчки.

– Забыла сказать, Паркер, – перекрикивает девчонка двигатель того дерьма, на котором сидит, – понравился вчерашний концерт? Сегодня повторю!

Давит на газ и удаляется. Клубы дыма заполняют салон, и я тороплюсь закрыть окно.

Дрянная девчонка получит сполна, если не угомонится. Но ее поведение почему–то вызывает улыбку.

– Альфредо, напомни заехать сегодня к Фрэнку Моррису.

Водитель смотрит удивленно в зеркало заднего вида, но лишь кивает и трогается с места.

Глава 3. Софи.

– Одолжи на сегодня Бубончика, – врываюсь в мастерскую к Эшли, моей лучшей подруге с колледжа.

– Эй, погоди, детка, – она оглядывается по сторонам, предлагая тоже осмотреться. Восемь пар детских глаз пялятся с любопытством.

– Дети, продолжайте! – Поднимаю руки вверх, принуждая их вернуться к занятию. – Вы нам не мешаете, делайте свое дело!

Кто–то из ребят хихикает. Я узнаю этот смешок.

– Льюис?

– Да, мэм, – испуганно откликается тот.

– После лепки у тебя индивидуальное занятие у меня?

– Да, мэм.

– Вот на нем посмеюсь я, когда ты не сможешь рассказать мне теорию.

Все разом отворачиваются и продолжают работать с глиной.

Киваю в сторону двери, чтобы спокойно поговорить без лишних ушей.

– Командуй на своих уроках, – Эшли враждебно складывает руки на груди, когда мы покидаем мастерскую. – И зачем тебе Бубончик?

Я опираюсь спиной о стену и тяжело выдыхаю.

– Паркер такой козел! – восклицаю достаточно громко.

– Ш–ш–ш, эти маленькие пройдохи все слышат.

– Паркер выкопал мои тюльпаны! – шепчу я.

– Нет. – Эшли закрывает рот рукой, пуча глаза. – Твой ненормальный сосед?

– Если бы ты его увидела, поняла бы, какой он засранец, – на слове «засранец» я понижаю голос и заглядываю через стекло в кабинет. Любопытные дети пытаются подслушать. – Я ненавижу его! Ведет себя надменно, делает, что хочет и сводит меня с ума! – рычу я.

Эшли ехидно улыбается и хмыкает.

– В чем дело? – Не доверяю ее реакции.

– Сводит с ума? – Улыбка подруги становится еще шире.

– Я не это имела в виду. Черт, Эшли! Он испортил клумбу! С тюльпанами! Ты же знаешь, сколько усилий я приложила, чтобы достать Кенди Принца3. А еще он странный.

– Странный?