На краю чужого мира

Не прошло и трёх секунд, как серебристая молния ворвалась в тоннель и приземлилась на брошенную на пол ловушку. Несколько секунд, и птица исчезла, а Михаил, заблокировав контейнер, повесил его себе на бок. Входил в зал он во всеоружии — в правой руке шпага, в левой чёрный болт, вокруг летают полупрозрачные тёмные лоскуты дымчатой брони.

Перешагнув границу тьмы Михаил на секунду зажмурился, так резануло его по глазам яркий свет, и это ещё артефактные очки приглушили яркость. Он ожидал увидеть сотни духов, а вместо этого увидел выбитые на полу совершенно незнакомые руны. По периметру зала семь кругов, довольно больших, и из каждого торчит светящееся бело-голубым призрачное энергетическое щупальце. Больше всего это напоминало огромного осьминога, который просунул свои конечности в гигантскую пуговицу.

Михаил замер на краю зала, не решаясь сделать шаг. Энергетические жгуты не обратили на него никакого внимания, просто хаотично извивались, вытягиваясь вверх. Но самое интересное, что зал был тупиковым, один вход, через который прошёл Бельский, он же выход. Боярин обошёл его по кругу, стараясь не приближаться к щупальцам, места между ними и гладкими отполированными стенами вполне хватало. В центре был ещё один рунный круг, но сейчас его знаки не горели, да и щупальцев там не было. Михаил присел возле двери и озадаченно уставился на свою находку. Он пожалел, что выкинул папиросы Акима, хоть он уже лет пять, как бросил, а вот сейчас захотелось посидеть, подумать, выпустить в потолок пару колечек. Только подумать ему не дали. В зал ворвался зверодух, таких Михаил ещё не видел. Тот был большим, не как крушила, которого они с дьяком развоплотили в кремле, поменьше, но всё равно, не похож ни на что, ранее виденное боярином. Во-первых, образ был взят не со зверя, самое чёткое определение — существо. Во-вторых, оно по цвету отличалось от всех зверодухов, те были чаще всего светлыми, голубоватыми или белыми, слегка светящимися, это — красно-чёрным, невероятная раскраска. Больше всего это напоминало вулканическую лаву. В-третьих, у него было несколько хвостов, каждый из которых заканчивался наконечником, и сейчас они извивались, словно змеи. В-четвёртых, что-то у него было и от собаки, и от волка, но ими он не являлся, мех отсутствовал, только чешуя, крепкие лапы с тремя внушительными когтями, голова… Вот с головой всё было сложно, больше всего это напоминало череп, обтянутый шкурой. Венчали её два рога, вытянутые вперёд, любой бык от зависти бы удавился. Дополняли картинку алые глаза.

Тварь повернула голову и уставилась на боярина, и взгляд этот не сулил ему ничего хорошего. Михаил вскочил и метнул чёрный болт в бок зверодуха. Даже, если он чей-то, он Бельскому явно не друг. В принципе, боярин ожидал, что эффекта не будет, но всё же расстроился, когда энергетический заряд просто растёкся по красно-чёрной шкуре, а потом и вовсе исчез. Что там Аким говорил, беги? А куда бежать-то? Здесь, в зале, не спрятаться. Даже, если вырваться в коридор, зверодух в два прыжка догонит.