На краю Дикого Поля. Часть 2 (СИ)

  И Вася Выдрин-Сисоев повёл свой отряд походной колонной, без разведки и боевого охранения, и конечно же, выперся на изготовившийся к бою шведский полк. Шведы не будь дураки, первым же залпом обезглавили наш отряд, поскольку Вася как последний дурак, на своём кабардинце, вместе с прихлебателями гарцевал впереди отряда. По ним шведы и влепили первый, самый эффективный залп. Наши смешались и подались назад, и пока прежние сотенные и полусотенные, пониженные самоуправством Выдрина-Сисоева до десятников, сориентировались, и взяли управление в свои руки, шведы скорым шагом преодолели разделяющие их три сотни шагов, и ударили в пики. А когда наши побежали, то из-за перелеска ударили шведские кирасиры. Полный разгром предотвратили наши рейтары: они пройдя через редкий лесок, ударили во фланг кирасирам, и тем пришлось прекратить атаку и отходить, а наши, имея на фланге шведский строй и разворачивающуюся в отдалении шведскую батарею, не стали продолжать атаку, удовольствовавшись срывом шведской. Повезло ещё, что шведы приняв наш отряд за авангард основных сил, не стали их преследовать. Так что потеряв пятьдесят восемь человек убитыми, в том числе всех офицеров штаба и сотников, которых Выдрин-Сисоев назначил своей властью из благородных, сместив "чёрную кость" обратно в десятники, наши отошли, вынеся на руках и полсотни раненых, осмотрелись, оценили обстановку. Старые сотники встали на свои прежние должности, командиром отряда стал командир первой сотни, и после короткого совещания приняли решение продолжить выполнение первоначального приказа, двигаться на Орешек. Так как теперь путь был возможен только в обход, а рейтары в лесах совершенно беспомощны, то двинулись самостоятельно, умудрившись не бросить свой обоз, и даже умудрившись на последних лодках и плотах войти в крепость до того, как шведы окончательно её заблокировали.

  А когда шторм утих, то вся наша армада в десять боевых пароходов, которых мы стали называть крейсерами, и пятнадцати вооружённых пароходов с войсками на борту двинулась из Волхова в Ладогу, а оттуда в Неву. Не сказать, что это был очень уж простой переход: сам-то спуск вниз длился не слишком долго по времени, а вот подготовительные работы заняли около двух месяцев. Дело в том, что на Волхове и на Неве существовали пороги, а я о них и не знал: в моё время этих порогов просто не было. Однако штаб работает, офицеры в нём отлично подготовлены, и даже без моего участия всё было сделано: и на Волхове и на Неве часть камней на фарватере через пороги были удалены, частью взорваны, на что ушло немало тротила, ну и в качестве гарантии против аварий вдоль русла были устроены дороги, по которым были пущены тягачи. Переправа через порог теперь выглядела так: корабль подходил к фарватеру через порог, и на него (то есть на корабль), заводили трос от тягача. Теперь корабль, удерживаемый тягачом, спускался через порог довольно быстро, и без опасения, что его шарахнет об камень. Поднимались корабли обратным порядком: через порог их буксировал всё тот же тягач. Все: и моряки и торговцы, и пассажиры были довольны нововведением, однако страшно недовольны остались только четыре артели бурлаков, что кормились у порогов. Ну да, на всех не угодишь, найдут себе артельщики новую работу.

  На Неве наш морской воевода, Захарий Иванович Очин-Плещеев совершил гениальный по своей простоте манёвр: пять крейсеров рванули вниз по течению, и заблокировали выход в Балтийское море стоящему ниже Орешка шведскому флоту в составе галеона, пятнадцати средних и полусотни мелких кораблей и тридцати купцов, используемых в качестве войсковых транспортов.

  Галеон и около десятка средних кораблей, видимо получив приказа, оделись парусами и двинулись вниз по течению и по ветру, надеясь смять наши крейсера. И для непосвящённого это имело смысл: галеон был вдвое крупнее, а средние шведские боевые корабли были таких же размеров как крейсера. Однако шведы даже не смогли приблизиться на дистанцию открытия огня, как крейсера их издали стреножили, посбивав почти все мачты, так что беднягам пришлось прибиваться к берегу.

  Я наблюдал бой стоя на крыше рубки управления парохода и страшно переживал за наших. А тем временем мы со всей возможной скоростью выгружали стрельцов, артиллерию, коней, тракторы и полевые кухни, благо дебаркадер мы заранее изготовили и притащили с собой, а грузовые стрелы имеются на каждом пароходе. Король Густав, видя такие дела, двинул вперёд свои войска, пытаясь помешать выгрузке, которую мы проводили в переделах видимости, но двадцать орудий наших крейсеров и тридцать более лёгких, но кусачих орудия вооружённых пароходов с лёгкостью подавили эту попытку.