На краю Дикого Поля

— Закладка новой крепостицы дело государево. — рассуждал наместник — Значит надо нам предстать перед очи государя. В конце августа будет царево тезоименитство, и мы можем принести в подарок царю-батюшке плоды наших трудов. Я уже дал задание отковать из полученного под твоим, князь Сергей, руководством, железа саблю. Также я дал указание изукрасить один секстант, тоже поднесёт государю. Карты твои, барон Александер, тоже хороший подарок.

— Только я хочу предложить, князь Давыд Васильевич, чтобы карту с нанесёнными месторождениями ты поднёс тайно. Не надо чтобы лишние глаза видели такое, тем более что и лежат многие из них в чужих державах.

— Разумно рассуждаешь, барон Александер. — степенно кивнул князь — Я тоже так думаю. А сейчас оставляй все дела, да берись за глобус. Шар в два аршина уже изготовлен, осталось его расписать. Это твоё дело.

— Зачем такой огромный?

— А ты как думал? Привезём сию диковину, а царь-батюшка велит поставить её в своих хоромах. И сто лет пройдёт, спросят люди: «Кто сотворил такое диво?», а им и ответят: «По повелению наместника Рыльского, князя Давыда Васильевича Гундорова, сделал барон из немецких земель Александер фон Белов, а шар для того сваял мастер Епифашка Рябой». Так-то друг мой.

Да. С одной стороны тщеславие, а с другой дело более чем достойное.

— Тогда позволь и мне, князь Давыд Васильевич, приложить свою мысль.

— Говори.

— Прикажи ювелиру сделать маленькую шапку Мономаха, мы её укрепим над знаком Москвы. А над всеми большими городами поставим маленькие царевы скипетры.

— Верно мыслишь, барон! Так и сделаем. И готовься, барон, поедешь со мной на Москву. А вот ты, князь Сергей, останешься тут на хозяйстве. Опасно тебе со мной ехать, сам знаешь, какие у тебя враги.

Сергей Юрьевич покивал соглашаясь.

— А теперь други, давайте обсудим как мы будем осваивать богатства, что нам привалили стараниями барона Александера. Начну с тебя, князь Сергей.

— Крепостицу поставить труд невелик. В округе хватает хорошего леса, место для укрепления удобное. Но нужно государево повеление. И ещё загвоздка: татарва и черкасы начнут беситься, так как мы ещё ограничиваем их возможности творить бесчинства на нашей земле.

— Понятно. Теперь твоё слово, барон.

— Думаю, что разрешение на строительство будет непременно получено, а пока суть да дело, князь Сергей заготовит материалы для крепостицы, а главное, для металлургического завода. Словом, если князь Давыд Васильевич уезжает, то всё целиком зависит от князя Сергея Юрьевича.

— Это твой шанс отличиться — добавил наместник.

С утра я взялся за глобус. Кстати, зря я испугался, когда наместник указал размер глобуса в два аршина. Как оказалось, аршин это всего-то около семидесяти сантиметров, так что глобус получился менее полутора метров. Я объяснил краснодеревщику как сделать, чтобы глобус вращался и имел возможность перевернуться южным полюсом вверх. Ну и правильный угол оси указал, не без того.

Помогал мне, уже на постоянной основе, Осип. А кроме него у меня появился слуга, присланный наместником. Зовут слугу Пётр, а взглянув на него я тут же вспомнил описание, которое дал своему старпому знаменитый капитан Врунгель: «И, должен признаться, мне повезло: мой старший помощник Лом оказался человеком изумительных душевных качеств. Вот, судите сами: рост семь футов шесть дюймов, голос — как у парохода, необыкновенная физическая сила, выносливость. При всем том отличное знание дела, поразительная скромность — словом, все, что требуется первоклассному моряку…»

Вот мы и занялись глобусом втроём: я наносил контуры, Осип красил, а Пётр готовил краски и бегал с мелкими поручениями.

А вечером ко мне заявился поп.

Среди попов встречаются порядочные люди, однако бывает и наоборот. Отец Пётр, по отзывам князя Сергея и покойного Лотара, как раз и был из порядочных. Однако, не стоит забывать, что князь Сергей принадлежит этой эпохе, а Лотару, в последнюю неделю по мозгам мощно лупила интоксикация, а непосредственно перед моим отъездом в экспедицию за железом и углём, ещё и героиновое опьянение. Так что полностью объективными я бы их не назвал. Впрочем, будем смотреть.

— Мир дому сему! — входя в ворота объявил отец Пётр.

— Благослови, батюшка, мой дом и домочадцев — с низким поклоном обратился к нему князь Сергей.