На краю леса (ЛП)

- Да, да, я знаю это. Обезьяна! И все же это была обезьяна, которая почтила меня своим визитом. С этого дня я все жду ее возвращения, и каждый гость для меня желанен и почитаем! Вы сами, господин депутат, вы совершенно особенный, вы совсем не такой, как тот, кто должен вернуться сюда.

- Вы уверены, что он вернется?

Хозяин самодовольно усмехнулся.

- Конечно, господин депутат, конечно.

Собака снова открыла глаза.

- С одной стороны, - сказал Гюбернатис, - вы, кажется, все еще хорошо помните, как он выглядит, а с другой стороны, одержимы желанием снова найти его. Я хочу сказать: мне, к примеру, кажется, что я ничуть не похож на обезьяну, и все же вы задаете мне вопросы, словно я могу оказаться этой обезьяной.

- В самом деле. Но в этом нет никакого противоречия, господин депутат. Я только думаю, что его внешность могла измениться, что он принял другой облик.

- Как же вы тогда снова его узнаете?

- По кое-каким приметам.

- Но вы помните хоть что-нибудь из того, что он вам рассказал?

- Ничего. Я часто задумывался над этим. Но ничего. Ничего.

Потом:

- Как вы смотрите на стаканчик старого кальвадоса? У меня в подвале есть отличное вино. Я сейчас принесу его.

Он вышел из таверны.

Как только он оказался по ту сторону двери, пес сказал:

- Что вы думаете о его истории?

- Не слишком много. Я не привык к таким разговорам. Я живу в мире чисел и точных понятий.

- Да, он мечтатель, этот хозяин, не так ли?

- Он мечтатель, я честолюбец, вы быстро усвоили этикет людей, месье Дино. А вы, кто вы?

- Собака.

Но тут появился хозяин, и Дино больше ничего не говорил.

Кальвадос был первоклассным, и Гюбернатис сделал хозяину обычные комплименты. Хозяин таверны принял их как без малейшей гордости, так и без малейшей скромности. Он был так же молчалив, как и пес. Его желание рассказать историю, казалось, совершенно исчезло.

На безлюдной улице послышались шаги, они приблизились, и дверь начала открываться. Дино спрыгнул, со стула и залаял. В щели притвора появилась голова одноглазого старика.

- Вы должны утром посетить меня, господин странник, сказала голова.

- Вы можете на меня рассчитывать.

- Доброй ночи.

Голова исчезла, и дверь снова закрылась. Дино опять запрыгнул на стул.

- Вы с ним уже познакомились? - спросил Деснуэттес.

- Он недавно был здесь. Но... кто он, собственно, такой?

- Разве я это знаю? Кто это вообще знает? Старый, выживший из ума старик - и все.

Собака искоса посмотрела на странника и улыбнулась. Потом она спрыгнула со стула, уверенно направилась в сторону двери, толкнула ее и тоже исчезла. Они услышали шаги у себя над головами.

- Это девушка приготовила вам комнату, - сказал хозяин.

- Мне рассказали странную историю об этом одноглазом.

- И кто же?

- Ваша девушка.

Хозяин пожал плечами.

- Ха! В этой глуши все так суеверны! Пустая болтовня, иногда глупая. Некоторые заходят настолько далеко, что даже утверждают, что моя собака говорит.

Гюбернатис рассмеялся.

- На самом деле, хорошая шутка!

- И что она может делаться невидимой.

- Раньше ее сожгли бы, и вас вместе с ней.

- Меня? Меня?! Но, господин депутат, я честный гражданин. Что я сделал такого глупого?

- Этого одноглазого старика тоже сожгли бы.

- Сумасшедшего? Он же сумасшедший!

- Ну, сегодня-то сумасшедших больше не сжигают на кострах.

-Нет.

Хозяин замолк, и снова воцарилась тишина. Над их головами тоже было тихо, и стаканы были пусты.

- Я пойду лягу, - сказал Гюбернатис и встал. - Большое спасибо за великолепный кальвадос.

Он взял свой рюкзак.

- Вы найдете свою комнату? - не вставая, спросил Деснуэттес. - Она находится напротив лестницы. Это номер первый.

- Доброй ночи, месье Деснуэттес.

- Доброй ночи, господин депутат. - Но он так и не встал.

Гюбернатис открыл дверь. Лестничная клетка была освещена. У подножия лестницы он увидел Дино, который лежал на дерюжке и спал. Амадей медленно поднялся по лестнице, деревянные ступеньки заскрипели, но пес не проснулся.

Он вошел в комнату; в кровати, конечно же, лежала Гортензия.

2

На следующее утро, с первыми лучами солнца, Амадей проснулся свежим и отдохнувшим. Он сделал несколько ежедневных гимнастических упражнений, сполоснулся и привел себя в порядок. Потом спустился вниз. Его рюкзак уже находился в обеденном зале.

- Что желает господин? - спросила Гортензия, стоящая у кухонной двери.

- Черного кофе, хлеба, масла, мармелада.

Снаружи, по залитой утренним солнцем деревенской улице, деловито прошли несколько человек; там были также лошади, повозки, тачки, бороны; кошки и собаки; дети - все очень невзрачные, хотя и шумные. Его кофе, хлеб, масло и мармелад были поданы; он с удовольствием и наслаждением принялся за них. Гортензия, все еще не приведшая себя в порядок, убежала на кухню. Потом к нему присоединился Дино, который, как только дверь за девушкой закрылась, занял свое место на стуле напротив него. Амадей предложил ему кусочек сахара.

- Охотно, - ответил пес и начал грызть сахар.

- Сегодня утром прекрасная погода, - сказал Амадей.

- Да, действительно, - ответил пес и облизал сладкую, липкую лапу.

- Следующий этап своего путешествия я начну в хорошую погоду, - произнес странник.