На краю моей жизни (СИ)

Теперь я Ариадна Глория Беккер и мне двадцать три года. Мои глаза насыщенного темно-зеленого цвета, а волосы своим цветом напоминают молочный шоколад. Несмотря на небольшой рост (чуть меньше ста семидесяти сантиметров), я выгляжу слишком худой. Болезненно худой, если быть точной. И если бы у меня не было груди, я с легкостью могла бы сойти за мальчишку.

Высушив волосы, я собрала их в милый пучок, слегка подкрасила глаза и губы. Отыскав в шкафу Грейс темно-синие, простенькие джинсы и свитер елового цвета я начала собираться на собеседование. Из всего списка подходящих вакансий осталось всего два: кассир в кондитерский магазин и продавец в книжный. Если выбирать между обычной пищей и духовной, я однозначно выберу вторую. Но в моей ситуации выбирать не приходится. Компенсацию мне так и не выплатили, а жить на крохотную зарплату медсестры ужасно сложно.

Дом Грейс находится на окраине Ревайвл Сити в одном из самых живописных улиц нашего города. Конечно, Галлика Драйв и отдаленно не напоминает Вистерию Лейн¹, но это не означает, что она чем-то хуже.

Дома на нашей улице словно утопают друг в друге, но если сравнивать ее с другими улицами нашего города, то можно с уверенностью сказать, что тут безумно красиво. До центра приходится добираться на автобусе или трамвае и на дорогу уходит около получаса. Грейс же добирается до работы за пятнадцать, двадцать минут, но за это надо благодарить ее поддержанную Хонду. И хоть ржавчина и не особо аккуратное использование изрядно потрепали эту красненькую машинку, ездит она довольно исправно.

Но даже эти неудобства не омрачают сам факт проживания в этом месте. Это неописуемо живописный и красочный район с замечательными домами и соседями. И если пройти через небольшую посадку позади дома, то можно попасть прямиком на живописный, утопающий в зелени берег реки Август. Через несколько домов от нашего находится небольшой продуктовый магазинчик и кофейня. В них я в первую очередь обратилась за работой, но свободных вакансий к сожалению не оказалось. Именно поэтому сейчас я бреду на трамвайную остановку, чтобы добраться в центр города.

Кондитерский магазин с вывеской «Polvere di limone» ² красуется прямо передо мной. Я открыла дверь и шагнула через порог, перезвон колокольчиков врезался в уши, от чего меня с ног до головы передернуло. Ни когда не понимала тех, кто вешает подобные штуки над дверью. Мягко говоря это раздражает.

И теперь понятно, почему в названии кондитерской присутствует слово «лимон». Все в помещении выкрашено в кричащий лимонный цвет. И судя по всему ремонта здесь не было около десяти лет. Краска облупилась и местами шелушится, от чего помещение выглядит еще более несуразным. Но пахнет тут восхитительно: свежеиспеченными булочками, ванилью, корицей и хлебом.

- Чем я могу Вам помочь? - Раздался женский голос откуда-то с лева. Я не ожидала, что кто-то будет подкрадываться ко мне вот так, поэтому слегка отпрянула назад к двери.

Навстречу мне шла женщина средних лет, одетая в черные брюки и бежевый свитер. Ее каштановые волосы убраны в аккуратный конский хвост. Женщина пробежалась по мне своими почти черными глазами, как бы оценивая, это мне не совершенно не понравилось, но виду я не подала.

- Добрый день, - начала я слегка неуверенно, любой засомневается в себе после такого приема. - Я на счет работы.

- Да? - Спросила женщина, но звучало это больше как «М-да?». Она сузила глаза и продолжила свой осмотр, словно придирчиво выбирает новые занавески в гостиную.

Ее молчание слишком затянулось, и чтобы хоть как-то развеять эту оглушительную тишину, мне пришлось заговорить: - Вам все еще требуется сотрудник?

- Ну, не знаю, не знаю... - Протянула она и теперь я явно расслышала странный акцент в ее голосе. - Сколько тебе лет?

- Двадцать три.

- Ты замужем? Дети есть?

- Нет, Мэм.

Казалось, такой ответ не очень ее обрадовал, а я совсем не поняла при чем тут муж и дети. Каким образом это влияет на работу в магазине? Но уже через пару минут я поняла, в чем весь сыр-бор. Через тот же проход, через который появилась наша так называемая «Мэм» вышел мужчина. На вид ему около сорока, но седина едва тронула его густые, черные волосы. Он мексиканец или итальянец, я не особо их различаю, но что и дураку будет понятно, так это то, что он безумно красив.

На то, чтобы увидеть и проанализировать меня у мужчины ушло куда меньше времени. Его быстрые охотничьи глаза сразу отметили все самые выдающиеся места женского тела, и вызывающая улыбка самца расползлась по его красивой, нахальной морде.

Дальше все происходило, словно в замедленной сьемке. «Мэм» раскрыла «варежку», да так, что по сравнению с ней пожарная серена, теперь будет музыкой для моих бедных ушей. Из ее рта посыпались бранные слова на испанском. Женщина схватила со стола небольшое, мокрое полотенце и начала лупить им по лицу своего (судя по всему) мужа, продолжая вопить во все горло:

- «A stronzo! Figlio di una mignotta» ³.