На краю небытия. Философические повести и эссе

Она приложила палец к губам:

«Тсс!.. Бери ордер и шагай. Только учти, что в квартире самозахват. Кто-то из РЭУ узнал про пустую квартиру и въехал. Но пусть твой сосед предъявит ордер, тот гад тут же испарится. Кажется, армянин из приезжих. Действуй».

Она скосила глаза на шкаф, в который я положил конверт. Но никакого движения в ту сторону не сделала. Мол, абсолютно доверяю.

Пораженный такой широтой души, я улыбнулся в ответ, как мог благодарнее, и вдруг заметил за ее спиной на стене картину, изображающую какую-то фольклорную женщину – не то русалку, не то духа дерева.

Правда, вспомнил тут же Пушкина:

Там чудеса, там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит.

Но это все же была не русалка, но кто-то из древесных волшебниц. Волшебниц, которым подвластен весь низший мир.

«Это Навка», – пояснила хозяйка.

Чем-то неуловимо эта Навка напоминала хозяйку кабинета. Только в молодости. Хотя девушка из дерева, скорее всего, хапугой не была. Я растерянно вышел, спустился по мраморной лестнице мимо цапель, сел в трамвай и поехал домой, где молча, но с торжеством показал жене ордер.

Она тихо поцеловала меня в щеку. Кажется, мечты об отдельной квартире обретали вполне реальные черты.

«Эрик дома?» – спросил я Кларину.

Я не мог стереть с лица самодовольную улыбку. Все же мама зря за меня боялась. Когда я женился на Кларине и оставил семейную квартиру первой жене и сыну (родители уже давно переехали в кооператив, оставив мне квартиру, полученную еще дедом-профессором), тревожная мама говорила многажды, что я совершаю непростительную ошибку, что у нас в стране человек без своего жилья очень быстро становится никем, почти нежитью. А я выбрался из коммуналки! Сегодняшний ордер – это событие, подтверждающее мою правоту, что не побоялся уйти в никуда ради любимой женщины. Это вроде золотого ключика, который черепаха Тортилла дала Буратино.

«Эрика нет, – ответила жена. – Ты передохни, пойдем пообедаем, покормлю тебя. Мы с Сашкой уже поели. Прости, тебя не дождались. Но уж больно она канючила, что есть хочет, все себя по пузу гладила и причитала, что животиночка у нее совсем пустая».

Я согласно кивнул, но вначале зашел в свой кабинет – спрятать ордер в стол. Подошел к стене, посмотрел на фотопортрет деда. И тут с горечью подумал, что фотографии родителей нет, что ее куда-то засунул младший брат, так фото и пропало. Я посмотрел мельком на деда, он вроде смотрел не хмуро, как всегда, взгляд просветлел и был ободряющ. И тут я услышал, как открывается входная дверь, и услышал голос Эрика. Я словно притягивал этого ведьмака.

Самозахват и его автор

Эрик из коридора сразу прошел к Эрнесту – проведать отца. Я следом, зажав в руке ордер. И сказал в его тональности:

«Наливай! Вот ордер! Дальше твоя работа. Я свою выполнил с опережением графика. Ты все занят был, – съязвил я. – Но теперь уж будь любезен, действуй».

«А что делать?»

«Там какой-то самозахват квартиры. Говорят, мужик из РЭУ. Но у тебя реальный ордер, так что можешь самозахватчика гнать в шею. Сумеешь? – спросил я, вдруг засомневавшись. – Ты же крупный мужик».

Эрик вдруг преобразился, лицо его стало абсолютно бандитским, как бандитов изображают в кино. Он выдохнул:

«Да я ему горло вырву, пусть попробует остаться! Ты не сомневайся!»

Он налил три рюмки:

«За удачу! Все, отец, скоро перевезу тебя на твою квартиру! А там посмотрим!»

«Чего смотреть-то? – сказал Эрнест Яковлевич. – Наконец поживу себе хозяином. До магазина дойти могу и сварить себе, что надо, тоже могу».

За окном вдруг повалили обильные мягкие снежинки. Совсем рождественские, хотя стоял уже конец января. Окно было приоткрыто. Сквозь окно были видны забелевшие крыши, пахло каким-то радостно-праздничным воздухом. Эрик выпил еще рюмку и, сжав мое плечо, словно пытался найти в этом пожатии поддержку, сказал:

«Ну я пошел!»

Последний жест вдруг выдал его неуверенность, что мне не понравилось. Но все же он пошел. Эрнест Яковлевич вдруг покачал головой:

«Это от своих дядьев научился на себя понт напускать. А так ничего не может, только нарывается, столько раз по морде получал. Зря ты его отправил. Лучше сам бы сходил. Надежнее было бы».

Но я решил, что и так набегался по этим делам достаточно. И самое главное сделал. А главное, празднично-рождественская погода за окном шептала о необходимости расслабиться и отдохнуть. И с Клариной и Сашкой давно время не проводил.

«Нет, – сказал я. – Пойду лучше с женой и дочкой на улицу. Погуляем».