На краю одиночества. Ад

– Тебя не должно быть здесь, – голос казался отдалённым эхом; а в следующий момент я открыл глаза в больничной палате.

Как выяснилось, я находился в коме почти две недели. Мать, за все это время, появилась в больнице один единственный раз. А вот лечащий врач попался добросовестный и очень человечный. Видя, что никто ко мне не ходит, уделял повышенное внимание. Видимо, жалел…

Даже санитарки, и те, проявляли гораздо больше заботы и сочувствия, чем родная мать. Больше всех запомнилась тётя Маша. Она садилась на краешек моей кровати и подолгу со мной разговаривала. Я тогда всё думал: "как было бы хорошо иметь такую маму…" Она же, приносила мне домашние пирожки и фрукты-овощи со своего огорода.

– Ты кушай, сынок. Тебе сейчас силы надо восстанавливать. Что эта больничная баланда? А ты много крови потерял. Такой красивый мальчик. Так мне тебя жалко, аж сердце рвётся!

А я все думал тогда: " Почему мне не дали умереть? Я все равно никому здесь не нужен. Зачем оставили? Зачем?"

Но в конце концов, собрался с силами и выкинул эти мысли из головы, решив, что раз остался жив, значит, так надо. Вот только жизнь моя после этой аварии изменилась. К сожалению, не в лучшую сторону. Куда, казалось бы, хуже? Оказалось, очень даже есть куда…

Отправили меня обратно с дополнительной встроенной опцией – видеть то, что обычным людям не дано. Пугающий до дрожи в коленях, потусторонний мир.  "Ха! Вот зачем мне это дерьмо сдалось? Без него проблем мало было? Это такая злая шутка или проверка, какие ещё издевательства я смогу вынести?"

Первое время мне казалось, что из-за аварии у меня просто-напросто поехала крыша. Ну, часть мозга какая-то повредилась вследствие продолжительной комы или удара. Не знаю…

Помню, как впервые понял, что со мной что-то не так.

Вышел утром в институт и увидел стоящую напротив подъезда соседку бабу Клаву. Всегда улыбчивая и приветливая старушка на моё "Здравствуйте" никак не отреагировала. Просто стояла и провожала стеклянным взглядом прохожих. Что-то меня в ней тогда насторожило, но сразу не смог понять, что именно.

Возвращаясь с учёбы, увидел возле соседнего подъезда гроб. В нём лежала баба Клава, а её двойник со стеклянным взглядом стоял рядом! Показалось, что волосы на голове зашевелились, и я опрометью бросился домой. Тогда списал всё на временный сбой организма после комы. Ну, привиделось, пройдёт.  Не прошло…

Я начал видеть призраков с пугающей частотой. Думал, что тихо схожу с ума. Долго метался в сомнениях, но все же решил поделиться всем этим с единственным другом, который после школы поступил на тот же факультет, что и я.

Помню, когда вернулся в институт после больницы, Серёга никак не мог отойти от шока. Он пытался меня разыскать, когда я не появлялся на учёбе уже несколько дней, но мать не сказала ему ничего вразумительного. По-моему, она даже не помнила, в какой я больнице. Сергей выслушал меня внимательно, задал несколько вопросов про призраков, а потом посоветовал сходить на приём к психиатру. Кажется, я его напугал своими откровениями. А после, на какой-то вечеринке друг по пьяной лавочке рассказал о моей особенности одногруппникам.

Теперь я фрик среди студентов. Одинокий странный парень, лишившийся единственного друга.  Серега извинялся потом. Говорил, что все вышло случайно. Но ситуация уже вышла из-под контроля. Парни откровенно стебались в лицо, считая своим долгом как-нибудь изощренно поглумиться.

Девчонки с тех пор начали шушукаться и хихикать за моей спиной.  Парни же просто перестали общаться, смотрели косо и настороженно. Я и так не питал иллюзий по поводу построения отношений с девушкой. Мать алкоголичка – почти клеймо. Мало, кто захочет связываться с такой семьей. Но оставалась надежда, что придёт любовь, судьба… я не знаю… Теперь и эти надежды развеялись, словно дым.

В стенах родного учебного заведения, я – «чувак со странностями». А за их пределами, честно говоря, нет ни сил, ни времени заниматься обустройством личной жизни.  Вот такая картина складывается на данный момент. Если бы я был художником, написал бы её в чёрно-серых тонах без примеси другой цветовой палитры.

Из воспоминаний вырвал звонок мобильного. Тётушка в очередной раз решила справиться о моём здоровье. Женщина жила в Белоруссии. У неё была большая семья, и находились они, прямо скажем, в довольно бедственном положении. Родственница каждый раз сокрушалась, что не имеет возможности забрать меня к себе, а я, собственно, и не рвался. К своей жизни я худо-бедно приспособился. Сейчас  уже могу и сам прекрасно о себе позаботиться, так что, переезд в мои планы не входит.

– Алло.

– Денис! Ты как? Как учёба? Как здоровье?

– Нормально, тёть Марин.

– Ты хоть кушаешь хорошо? Хватает на житье? А то я тебе могу немного выслать… Студенты должны нормально питаться.

– Всё хорошо. Не стоит. Правда.