На краю печальных истин

В редкие минуты просветления баба Нюра пыталась образумить Верку-беспутницу. Как могла, взывала к совести, разуму, приносила матери ясноглазую кроху в надежде, что дрогнет бабское сердце, проснется, опомнится. Но все усилия доброй женщины были напрасны. Верка плакала, впадала в истерику, обещала бросить пить, исступленно целовала пухлые ручки своей кровиночки. Но проходила неделя-другая, и все возвращалось на круги своя. Верка уходила в очередной загул, начинала пить, теряла человеческий облик и напрочь забывала про дочь. Баба Нюра, взывая к Господу и проклиная все на свете, вновь забирала неухоженную, зареванную малышку к себе. Отмывала, отпаивала козьим молоком и плакала до изнеможения. Верка-прорва выросла на ее глазах. Когда-то баба Нюра дружила с ее родителями. А как же по-другому. Близкие соседи на деревне почти родственники. Из последних сил боролась она за жизнь крохи.

Лерочка росла как на дрожжах и стала для бабы Нюры настоящей наградой. Здоровенькая, спокойная, умненькая и очень доброжелательная девочка. И старый, и малый друг в друге души не чаяли. Так прошло пять лет. Верка деградировала окончательно. Однажды не в самый лучший день она неожиданно пропала. В деревне всякое болтали. Но что произошло на самом деле, не знал никто. Накануне она здорово гуляла, шум стоял по всей округе. Отрывалась на полную катушку с заезжими шабашниками. Гулянка продолжалась не один день, даже участковый наведывался пару раз, пытался утихомирить веселую компанию. Но факт оставался фактом. Шабашники уехали из деревни, одновременно с ними и Верка втихую покинула родные пенаты.

На Лерочку поступок матери не произвел особого впечатления. Девочке было вполне достаточно бабушкиной любви. Своим детским умом она еще не могла понять величину собственной трагедии. Мама Вера была для нее существом номинальным. Если бабушка просила, она заходила к матери, хотя очень этого не любила. Чужая, невменяемая женщина с отекшим лицом, грязь в доме, посторонние странные люди и затхлые запахи не вызывали в девочке положительных эмоций. Кроме страха и брезгливости, она ничего не испытывала к женщине, которая то хохотала, то плакала и все время пыталась ее поцеловать. Но баба Нюра закручинилась не на шутку. Кроха ей была не в тягость, она любила девочку до самозабвения, прикипела к ней. Но возраст и болезни все чаще напоминали о себе. Не под силу ей было поднять девочку, довести до ума. Баба Нюра была одинока, ни детей, ни родных, положиться было не на кого. Она горевала, что, случись с ней что, Лерочка второй раз останется сиротой.

Но переживания переживаниями, а жизнь диктовала свои правила игры. Так и остались жить вместе старый да малый. Как ни крепилась бабулька, выше головы не прыгнешь. Добрые люди давно советовали сдать девочку в интернат. Мол, там и кормежка, и условия, и воспитание. Девчонке скоро в школу пора идти. В деревне школы нет, нужно будет возить кроху в райцентр, разве бабке под силу справиться с такой задачей? Опять же, обуть, одеть, портфель купить – все эти мелочи вырастали для пенсионерки в неразрешимые проблемы. Но баба Нюра держалась до последнего. До того прикипела к девочке, что жизни без ясноглазой и ласковой крохи не представляла.

Предательское тело все чаще выходило из-под контроля, переставало слушаться, недуги заставляли целыми днями валяться в постели. Огород, любимое детище и кормилец, был заброшен. Кое-кто из немногочисленных соседей навещал: то молочка, то овощей добрые люди подбрасывали, но это не могло решить все вопросы. Любовь – это, конечно, замечательно, но кушать нужно каждый день. И одеть девчонку надо, и в школу собрать, а дальше что? Первое сентября надвигалось неумолимо. Поплакала старушка, да делать нечего. От беспутной Верки по-прежнему не было ни слуху ни духу. Сгинула, видать, прорва бесстыжая, на просторах необъятной родины. Спасибо соседям, съездили в райцентр, все нужные документы оформили. Проблем накопилось немало. Безалаберная мамашка даже свидетельство о рождении ребенка не удосужилась оформить своевременно. Хорошо, что мир не без добрых людей. И бабульку в больницу устроили, и девочку определили в интернат.

Первое время Лерочка скучала по бабушке, не хватало замечательной улыбки, когда все морщинки на лице сбегаются к глазам, ласковости любимых рук. Ей часто снилось, что она у бабушки спит под лоскутным одеялом и, толком не проснувшись, слышит запах жареных оладушек. Бабушка Нюра приезжала к своей воспитаннице несколько раз, а через год слегла окончательно и уже не поднялась.