На краю печальных истин

До свидания так до свидания. Он не против, особенно насчет свидания. Хотя вопрос остается открытым. Ну не выслеживать же, в конце концов, где живет замечательный следователь Доценко. Отличная мысль. Пока тебя подозревают в убийстве, ты, забыв об опасности, будешь петь серенады под окном капитанши на радость соседям?

Если задуматься, любви как таковой в его жизни сейчас не существовало. Но годы, прожитые вместе с женой, тоже со счетов не сбросить. Близкий и родной человек становится чем-то большим, чем любовь. Это часть твоего тела, как рука или нога. Вы вместе прошли через многое. Трудности, безденежье, скитание по чужим квартирам. Вы вдвоем строили жизнь, старались и отдавали этому процессу всю душу и силы. И вдруг взыграло ретивое. Вот ты сейчас кто? Предатель. Не только по отношению к Татьяне, к своим друзьям, кстати, тоже. Мало того что в Москве царят полная неразбериха и бардак, теперь еще и в дочерней фирме произошла трагедия, масштабы которой потрясают. А у тебя в голове сплошная пустота, только порхают весенние бабочки, сошедшие с ума от брачного периода. Тоже мне, красотка местного масштаба. Да видали мы таких красоток. Чем она так болезненно зацепила его душу? Красива? Да, хороша необыкновенно, это факт. Но это ерунда. Странная история знакомства? Конечно. Случай не для слабонервных. Но все это не выражает сути того, что с ним творится…

Похороны сами по себе – мероприятие скорбное, а данный случай и вовсе был из ряда вон выходящим. Хоронили молодого мужчину, удачливого коммерсанта, примерного семьянина. И погода была дрянь, плакала природа, скорбела о земной несправедливости. Противно моросил осенний дождь, холодный ветер пронизывал до костей, на кладбище приехала уйма людей. Вдова явно находилась в шоке, один взгляд в сторону молодой женщины в черном с застывшим бледным лицом вызывал острую, пронзительную жалость. Сразу видно, любила своего суженого без памяти. Двое растерянных маленьких деток, не понимающих до конца величину трагедии. А он думал, что у генерального один ребенок. Сердце зашлось от жалости и бессильной злости на безжалостный мир, а точнее, на уродов без совести и чести, которые топчут землю наравне с нормальными людьми. Пока шла панихида, Алексей Николаевич не шарил глазами по лицам, сердце не выдерживало, смотрел себе под ноги и размышлял про себя.

Как дешево стала стоить человеческая жизнь. Кому этот доморощенный генеральный директор мог помешать со своими компьютерами? В городе они были монополистами, конкуренты отсутствовали по определению. Завистники? Ревнивцы? Да какая разница! Ведь нашлась сволочь, хладнокровно нажала на курок пистолета? Одно легкое движение указательного пальца – пух, и нет человека, который жил, любил, работал, мечтал, строил планы на будущее…

По жизни боишься человека не только действием обидеть, но и словом. Поступаешь всю жизнь по совести. А эти уроды ничего не боятся. Ни гнева Божьего, ни геенны огненной. Живут как в компьютерной игре-стрелялке. И девиз один: «Пали первым, а то умрешь». Заглянуть бы такому гаду в пустые глаза, пригласить в бар, выпить водки через силу, специально, для дела. Понять логику и смысл жизни этих уродов. Что там у них с мозгами происходит, какая нечистая сила заставляет хладнокровно нажимать на курок и лишать жизни совершенно постороннего человека, к которому не питаешь никаких чувств? Можно понять все. Жизнь – штука сложная, тебя окружают не только любящие люди и друзья-приятели. Приходится сталкиваться и с теми, которые тебе глубоко антипатичны, но это же не значит, что ты имеешь право лишать человека жизни. Ты имеешь право на ненависть, ты можешь иметь врагов, можешь на крайняк дать подлецу в морду! Это все по-человечески понятно. Но что должен чувствовать убийца, когда за вонючие деньги стреляет в человека, – это уму непостижимо.

Панихида закончилась, скорбная процессия медленно двинулась проводить несчастного до его последнего пристанища. Ба! Знакомые все лица. Среди провожающих он увидел лицо, которое меньше всего рассчитывал встретить. Прокуратура на похоронах. А чего он так удивляется? Они так все время поступают, для них это обычная работа. Если это не служебное рвение, то Леночка имеет какое-то отношение к семье погибшего или конкретно к нему самому. Скорее всего, так оно и есть. А то ради чего она покрыла бы голову шарфиком цвета скорби. Кемерово – это вам не Москва. Город хоть и не самый маленький, но все равно масштабы не сравнить. Связи, знакомства, кто с кем учился, кто на ком женился…

Могилевский прекрасно понимал, что поступает как последняя равнодушная скотина, флиртовать на похоронах мало кому придет в голову, если человек, конечно, не сумасшедший или законченный маньяк. Но не удержался. Незаметно, потихонечку стал менять диспозицию и постепенно добился своей цели – переместился поближе к прекрасной прокурорше. Это ничего, что она поняла цель его маневров и сверкает своими глазами в его сторону с немым укором и осуждением.