На краю Принцесс-парка

– Понимаю, – кивнул Мэттью, и это тоже задело Руби, так как он не мог ничего понимать. – Как Грета с Хизер? Я могу их увидеть?

– Они пошли на прогулку. Хизер постепенно приходит в себя, но Грета… – Руби помолчала. – Она ждет двойню. Она… – тут Руби замолчала вновь.

– Что она? – спросил Мэттью.

– Она разговаривает с Ларри во сне, как будто он все еще жив, а в то время, когда он обычно возвращался с работы, она постоянно поглядывает на часы. Есть и другие тревожные признаки.

В частности, Грета иногда спрашивала, где лежат рубашки Ларри, – ей якобы нужно было их погладить – или готовила ему бутерброды на работу.

– Когда моя бабушка умерла, я отказывался в это верить. Я часто закрывал глаза и пытался представить, что она в комнате. – Мэттью улыбнулся этим воспоминаниям, его глаза потеплели. – Иногда мне это удавалось – и тогда мы с бабушкой разговаривали.

Руби растерянно молчала: ей сложно было представить себе такого Мэттью Дойла. Он всегда казался ей воплощением жесткого бизнесмена.

– И сколько тебе тогда было лет? – наконец спросила она.

– Тринадцать. Я был совсем один в этом мире. Моя мама сбежала куда-то сразу после моего рождения, оставив меня бабушке. Должно быть, у меня был отец, но, кто он такой, никто не знает.

– И как же тебе удалось выбраться из всего этого? – с неподдельным интересом произнесла Руби.

Мэттью оперся о стол худыми локтями:

– Началась война – к тому времени тебя уже не было в Фостер-корт. Я попытался найти работу, но взять меня тогда мог разве что безумец. Я почти не умел читать и писать – бабушка научила меня лишь самым основам, – кроме того, на вид я был кожа да кости. Люди до сих пор иногда говорят, что я похож на скелет, – ты только представь, как я выглядел тогда. А потом надо мной сжалился Чарли Мерфи.

– Хозяин Фостер-корт?

– Точно. Наш дом тоже принадлежал ему. Он мог достать разные полезные вещи – сначала это были только продукты, украденные в доках. Сахар, чай, фрукты… Я разносил все это людям, собирал деньги, принимал заказы. Чарли отстегивал мне процент от суммы. Это немного напоминало работу посыльного ломбарда, – с усмешкой заметил Дойл.

– Я занималась честным и законным делом! – воскликнула Руби. – А ты участвовал в преступном бизнесе.

– Я знал, что тебя это возмутит, – сказал Дойл, после чего протянул руку и похлопал ее по плечу.

Руби уже хотела дать нахалу отповедь, но, как только его плоть коснулась ее плоти, внутренности Руби пронзил все тот же трепет, который она так часто испытывала в присутствии Мэттью. Она оттолкнула его руку и спросила:

– Разве Чарли не погиб во время налетов?

– Погиб. Но к тому времени я уже знал, как работает этот бизнес – вообще-то люди называли его «черным рынком», – так что я занял его место. Выбор был прост: либо ты занимаешься этим, либо голодаешь. – Дойл пожал плечами. – Масштабы бизнеса все увеличивались, но я знал, что, как только война закончится, закончится и он. Так что я начал скупать недвижимость. Вскоре я познакомился с тобой.

– Но ведь масштабы твоего бизнеса увеличиваются и по сей день?

– Я только что вернулся из Австралии. Собираюсь заняться плавательными бассейнами. Твое письмо я увидел лишь вчера.

И сразу приехал к ней! Руби подумала, не заблуждается ли она насчет Мэттью Дойла, но в этот момент дверь открылась и в кухню вошли Грета с Хизер. К удивлению Руби, они явно обрадовались, увидев Дойла, – особенно Грета, которая даже заплакала.

– Я так рада вас видеть! – воскликнула она.

Мэттью обнял и поцеловал Грету, затем вытер ее слезы идеально отглаженным носовым платком.

– Я тоже очень рад видеть вас обеих, – сказал он.

Несколько минут спустя Дойл ушел, так и не сказав Руби, оставляет ли он ей дом. Руби решила, что, по всей видимости, оставляет.

– Странный человек, – задумчиво сказала она дочерям. – Подумать только: крупный бизнесмен сам собирает арендную плату.

– Не вижу в этом ничего странного, – возразила Хизер. – И он собирает только нашу арендную плату: мы ему нравимся, и он хочет с нами дружить.

Грета поддержала сестру:

– Он классный! Робу с Ларри дядя Мэттью тоже очень нравился. Он обычно доставал им билеты на… ой! – Закрыв рот ладонью, она выбежала из комнаты.

– Куда билеты? – спросила заинтригованная Руби.

– На футбол, – коротко ответила Хизер. – На самые лучшие места на стадионе. Пойду посмотрю, как там Грета.

Вечером, когда девочки смотрели в зале купленный недавно телевизор, Руби сидела на кухне и писала письмо матери. В нем она рассказала о происшедшей недавно трагедии и сообщила, что уже не выходит замуж. Они с Оливией не виделись со дня свадьбы девочек. Закончила Руби словами: «Когда родятся малыши Греты, я сообщу вам, и вы сможете приехать на крещение».

Она написала адрес, запечатала конверт и достала еще один лист бумаги. Второе письмо предназначалось Бет. Руби подумала, что следовало позвонить в Америку еще несколько недель назад, но изложить ужасные события на бумаге было проще, чем по телефону. Если бы ей пришлось пересказывать все вновь, она наверняка расплакалась бы и не смогла говорить.