На краю Принцесс-парка

– Он ведь внук нашего Ларри! – со слезами на глазах проговорила бабушка Донован. – Похож, правда?

– Вылитый Ларри! – заявил дедушка Донован.

Таким образом, Брэндана назвали «вылитым кем-то» уже в четвертый раз за вечер.

В семь часов заиграла приглашенная поп-группа. Гости сразу стали подпевать ей, и прием превратился в вечеринку. Группа «Жилогос» явно компенсировала нехватку таланта громким звуком, но танцевать под эту музыку было легко.

«Интересно, как Дэйзи могла познакомиться с поп-музыкантами?» – подумала Руби.

Некоторое время спустя танцы на несколько минут приостановились: молодожены уезжали в свадебное путешествие. Гости проводили их овациями.

Мойра подошла к сестре и прошептала ей на ухо:

– Я никогда не смогу привыкнуть к тому, что мама замужем. Все это так странно! Посмотри, Мэттью обнял ее за талию!

– Действительно странно, – согласилась Элли.

Она слишком долго не была дома, чтобы как следует осмыслить все происходящее, хотя, когда она впервые услышала о предстоящей свадьбе, это известие поразило ее до глубины души.

– Так, значит, Мэттью будет нашим отчимом? – сказала она.

– Мама хочет забрать нас к себе в Кэлдерстоунз. Не знаю, как ты, но я отказалась – сказала, что я лучше останусь здесь, у бабушки. Кажется, маме это не понравилось.

– Меня она еще не спрашивала, но я тоже не хочу переезжать к ним с Мэттью.

Элли очень сомневалась, что ее мать подобно бабушке станет смотреть за Брэнданом, пока сама она будет отсыпаться после ночных кормлений.

Молодожены уехали, и музыка заиграла вновь. Не в силах устоять перед искушением, близнецы улыбнулись друг другу и, не сходя с места, стали танцевать под громкий ритмичный бит. Вскоре появились молодые люди – скульптор Гэри и какой-то парень с прической конский хвост и в изрезанных джинсах, который уже успел познакомиться с Мойрой.

Элли решила, что будет танцевать всю ночь, постаравшись забыть о том, что она является матерью грудного ребенка, которого постоянно надо кормить. Поэтому когда несколько часов спустя бабушка потянула ее за рукав и сообщила, что Брэндан исходит криком, Элли с раздражением ответила:

– Неужели нельзя покормить его из бутылочки?

– Он уже высосал обе бутылочки.

– Так что, я должна возвращаться домой? – повысила голос Элли.

– Но я же не могу покормить его сама! Кроме того, надо сменить ему подгузник – уже в пятый раз за вечер. Я попросила кое-кого купить в аптеке одноразовые памперсы, но мне не хочется самой их менять. Мальчика надо искупать, иначе у него будет сыпь. Я вызову такси.

– А где сейчас Брэндан?

– С твоей второй бабушкой. Он уже написал на ее новый костюм, – сообщила Руби и пошла прочь.

– Так, значит, у тебя есть ребенок? – удивленно спросил у Элли Гэри.

– Да.

– Понятно… Прошу прощения, мне надо поговорить тут кое с кем.

Гэри растворился в толпе, ни слова не сказав о вечеринке в эту субботу, на которую он пригласил Элли, и девушка поняла, что теперь так будет всегда. Ее время больше не принадлежало ей без остатка: теперь она несла ответственность за жизнь другого живого существа. Отныне она не сможет ходить на свидания, когда захочет, и делать то, что ей нравится, а мужчины, узнав о Брэндане, будут держаться от нее подальше: кому же захочется возиться с чужим ребенком?

Пока они с бабушкой ехали домой в такси, Элли почти все время молчала – хотя какое отношение бабушка имела к появлению Брэндана? Впрочем, Руби тоже практически ничего ей не говорила, что было для нее весьма необычно. Не то чтобы это тревожило Элли – бабушка всегда была для нее самым близким человеком, но сейчас девушка была слишком сердита на весь мир, чтобы задумываться о чувствах других людей.

Когда Элли проснулась, было еще темно. Рядом кто-то пытался утихомирить плачущего Брэндана.

Она села, включила торшер и спросила:

– Который час?

– Три.

«Кем-то» оказалась Дэйзи. Она все еще была в голубом платье подружки невесты.

– Мы с Клинтом были у Мэри, я только что вошла, – рассказывала Дэйзи. – Брэндан плакал, и я попыталась успокоить его, пока ты не проснулась. Мне кажется, его надо покормить.

– Этот маленький засранец только и делает, что ест и гадит, – сказала Элли, обнажив грудь. – Я кормила его всего лишь пять часов назад.

Дэйзи отдала ей сына.

– Наверное, ты ужасно устала, если даже не проснулась от его крика, – заметила она.

– Это точно, – со вздохом ответила Элли.

– А почему ты не приучишь его к бутылочке? Тогда мы могли бы ночью кормить его по очереди. Я совсем не против делать это – как и бабушка. Можно попросить у врача таблетки, от которых у тебя пропадет молоко.

– Правда?

Это была просто замечательная мысль, и Элли решила, что, проснувшись утром, первым делом пойдет к врачу.

– Хочешь, я сделаю тебе какао?

– Если можно. А еще принеси, пожалуйста, печенье – я умираю с голоду.

Когда Дэйзи вернулась, Брэндан уже досасывал содержимое второй груди.

– Что ты чувствуешь, когда кормишь его? – поинтересовалась Дэйзи.

– Это или немножко больно, или щекотно.

– У нас с Клинтом будет куча детей.