На краю пропасти

Я ударила его промеж ног, он согнулся от боли, и это дало мне возможность убежать, спрятаться, закрыться в детской комнате. Теперь он ломает дверь. Меня одолевает ужас, я не могу ничего придумать, чтобы остановить отца. Как заставить его опомниться? Что делать? Дверь раскурочена полностью. Он просунул руку в дыру, зыркнул сквозь щель на меня злыми глазами и отворил засов… Я кричу, чтобы он одумался, чтобы прекратил, но в его руке топор… Мне страшно. Что я могу сделать? Только вжаться дальше в угол. Он идет… Он приближается… Нечеловеческая улыбка играет на его лице… и… он расстегивает штаны… Я прошу… Я умоляю… Он бьет. Сильно, наотмашь. Все, как в тумане… Бросает меня на кровать, рвет одежду… и… и…

– Пропустим это. Оль, что происходит потом?

Мать… Она в ужасе. Братья выглядывают из-за нее… Она что-то кричит – мне не разобрать. А он встает и направляется к ним… Все смутно… Словно воля покинула меня. Внутри боль, влажно… внизу. Трогаю – кровь… Потом выстрелы! Я вскакиваю, бегу, пока хватает сил. Врываюсь на кухню, падаю прямо… на мертвые тела матери и братьев… Вокруг боль… Ее столько, что она мешает думать. Он затаскивает тела в шкаф, а я, как безвольная кукла – не в силах встать, отомстить ему… сделать хоть что-нибудь! Потом он бросает меня в погреб. Чтоб не сбежала…

– Все. Стоп. Оль, ты забудешь это. Медленно, спокойно ты уходишь из дома. Он тебе не мешает, он не замечает тебя теперь. Ты забираешь тела матери и братьев и уходишь вместе с ними, оставив его наедине со своим кошмаром. Ты хоронишь их в светлом и тихом месте, под березкой, повесившей ветви прямо над вами… Тебе хорошо… Ты чувствуешь, что их души упокоены, ты садишься под березку, и глаза наливаются тяжестью. Ты погружаешься в дрему. Тихо, спокойно. И в какой-то момент ты засыпаешь. Ты спишь. Крепко – это сон забвения. Он унесет все плохие воспоминания, очистит память, сотрет страх и твоего отца… И когда ты проснешься, не будешь помнить ничего из этого… На счет три ты откроешь глаза. Итак, начинаем. Раз… Два… Три…

Ольга открыла глаза и посмотрела на Потемкина, сидящего рядом. Игорь… Он легко касался руки, гладил. Необычное ощущение, давно забытое. Словно мама была рядом, братья где-то тут же игрались, а девочке снова пятнадцать.

– Как ощущение? – лекарь говорил тихо и вкрадчиво, продолжая успокаивающе гладить по руке.

– Легкая слабость, спать хочется…

– Это пройдет. После гипноза всегда так. Я рад, что ты согласилась.

– Я точно забуду е… его?

– Не сразу. Потребуется несколько сеансов, но после будет легче. Подсознание заблокирует те участки, которые приносили боль. А сейчас отдыхай, – Потемкин хотел встать, но Ольга удержала его. Игорь удивленно посмотрел на девушку, но все же остался сидеть.

– Игорь… Я… – она не находила слов. Ей было хорошо с этим человеком, необычно. Оля еще не понимала этого чувства, не осознавала и не могла объяснить. Зато все понимал лекарь.

Мужчина слегка нахмурился, но сдержался. Следовало бы пресечь на корню зарождающуюся в девушке влюбленность, но Игорю стало ясно, что, сделав это, он навсегда потеряет ее доверие. Результаты, которых он добился после нескольких сеансов гипноза, просто испарятся. Все окажется напрасно, а девушка, разочаровавшись во второй раз в мужчине, на долгое время будет травмирована. Он прекрасно осознавал, что ее влюбленность больше надуманная, родившаяся из благодарности к своему спасителю, из сравнения его с чудовищем, мучившим ее пять лет. Но она пока этого не понимала, может, позже поймет, но сейчас… Глаза говорили за девушку. Кричали! А что мог сделать Игорь? Он глубоко вздохнул и мягко снял руку Ольги со своей.

– Поспи. Тебе это необходимо, – он найдет способ избавить девушку от этого глупого заблуждения, не сейчас, но найдет. В крайнем случае можно воспользоваться гипнозом.