На краю пропасти

Громов ощущает удар чем-то тяжелым по спине. Отпускает Риту, разворачивается – это он. В руках у Потемкина сломанный сук, которым парень вновь замахивается. И Олег от злости бросается вперед. Хватает палку, вырывает из его рук и наносит Игорю удар в челюсть, но не дает упасть, берет за воротник и вновь бьет… и снова… Лицо его заливает кровь, много крови, море…

Сознание вернулось слишком быстро, пронзая голову сильной болью. Олег медленно встал, скидывая с себя обломки дерева. Через развороченные стены виден коридор, кое-где горят доски, освещая руины, оставшиеся от жилищ.

На месте коридора, где недавно пробегал Олег, ничего нет. Словно взрыв выгрыз из поселения шар объемом в пять метров, а далее – фрагменты комнат и коридоров на два этажа вверх и вниз, ощерившиеся, словно зубами, изломанными и обожженными досками, выдранными металлическими листами и несколькими телами людей, не вовремя находившихся в зоне взрыва.

Одноглазого завалило обломками, из-под них выпала рука и растеклась лужа крови. Она медленно расползалась вокруг ноги Олега и капала в образовавшуюся пропасть. На одной из стен висел изогнутый АКСУ, наглядно указывая Грому, что причина и жертва катастрофы – Кондрат, а вернее – взрывоопасное содержимое его рюкзака. Покойся с миром…

Мужчину покачивало, в ушах звенело, но не было времени отдыхать. Потемкин вполне может скрыться, а деревянная конструкция вот-вот рухнет: треск дерева и пошатывание пола становятся все ощутимей.

Олег, прихрамывая, пошел по коридору в ту сторону, где видел силуэт в плаще. Нужно догнать, нужно схватить. Потемкин… сука!

***

Юрий Соколов некоторое время еще наблюдал за крышей, но, знать, любопытный идиот, так удачно подставившийся под пулю, на самом деле мертв. Кто же высматривает стреляющего, когда убивают рядом стоящего человека? М-да… Но внутри гложет туманное чувство, будто все очень просто получилось. Сокол за несколько мгновений снял караульных с крыши; Гром, судя по грохоту, удачно вломился в обитель выживших и до сих пор хозяйничает там, так как стрекот «Печенега» почти не стихает. Как-то неправильно. Не часто судьба и удача настолько благоволят людям. Особенно последние двадцать лет.

Но нужно сворачиваться и догонять вперед ушедших. Сокол еще раз сквозь оптику осмотрел крышу здания – никого, встал с удобного холмика и огляделся: дорога впереди, покинутая деревушка сзади, по правую руку – все еще покрытая туманом дамба водохранилища, а после дамбы – речка. Он поднял на лицо черный платок и зашагал к заводскому зданию, словно корабль, плывущему по туману.

Странно было входить в это белесое облако, стелящееся по земле, будто и не по твердой почве идешь, а где-то в небесах. Все вокруг расплывчато и нереально, темные силуэты возникают по сторонам, иногда пугают похожестью на что-то. Искривленное дерево, дорожный столб или старый автомобиль – все искажается и превращается в причудливых чудищ, и создается ощущение, что они живые. Так сильно туман искажает знакомые очертания предметов.

Вот, вроде, человек. От легкого перемещения воздуха он колышется. Опять, наверное, какой-нибудь пень или изогнутый и скрученный неведомыми силами фонарный столб. Но нет, теперь он принимает очертания уродливого черного существа, неподвижно застывшего у Сокола на пути. Аж мурашки по коже – так это реалистично. Но вот наплывает более плотный слой тумана, и существо снова превращается в зыбкий фонарный столб, скрученный и чуть-чуть завалившийся на бок. Отменная игра с миражом, самое то, чтобы пощекотать себе нервы.

Снайпер прошел мимо темнеющего в тумане силуэта, он был спокоен, хоть и чуть напуган: мало ли, что привидится в столь зыбком белесом мареве…

Внезапно краем глаза он уловил движение, легкое и молниеносное. Повернулся, а черный силуэт растворился в «белом молоке», словно его и не было. Вновь мурашки побежали по телу, но… это ведь просто туман? А холодок пробрался уже в душу. Туман туманом, но не могут предметы исчезать настолько быстро. Снайпер обернулся и увидел его: черное существо в лохмотьях, похожее на человека. Оно стояло перед ним и протянуло руку настолько стремительно, что Сокол не успел среагировать. Юра вдруг понял, что висит над землей, удерживаемый всего лишь одной клешневидной лапой. И сколько он ни бился, сколько ни дергался, не мог вырваться из сильного захвата. В глазах потемнело. Соколов, чуя неминуемую смерть, попытался направить на существо винтовку. Но не смог: монстр оказался слишком силен. Последнее, что услышал Юра, был ужасный взрыв, страшным звуком разнесшийся по округе.

***