На краю пропасти. Экзистенциальный риск и будущее человечества

В 1954 году США провели испытания именно такой бомбы с кодовым наименованием “Касл Браво”. Время поджимало, поэтому концентратор лития-6 был наполнен лишь на 40 %, а большую часть топлива все равно составлял литий-7. При взрыве бомба выбросила гораздо больше энергии, чем ожидалось. Вместо 6 мегатонн она дала 15, что было в тысячу раз больше, чем в Хиросиме, и этот взрыв остался мощнейшим в американской истории^[231]. Это также была одна из крупнейших в мире радиоактивных катастроф, в результате которой под облучение попали японское рыболовное судно и несколько населенных островов, расположенных в направлении ветра^[232]. Оказалось, что группа из Беркли (и впоследствии физики из Лос-Аламоса) ошиблась насчет лития-7. Температура в момент взрыва взлетела до беспрецедентных значений и спровоцировала неожиданную реакцию, в результате чего литий-7 внес не меньший вклад, чем литий-6^[233].

Тем летом в Беркли было сделано два важных термоядерных расчета, один из которых оказался верным, а другой – нет. Было бы ошибкой сделать на этом основании вывод, что риск воспламенения атмосферы в итоге дошел до 50 %^[234]. Однако надежность расчетов явно была недостаточной для того, чтобы рисковать нашим будущим.

Через пятнадцать дней после атомной бомбардировки Японии Америка начала планировать ядерную войну с СССР^[235]. На картах СССР начертили огромные круги, показывающие радиус действия бомбардировщиков, и на основе этого изучили, какие города уже можно разрушить, а для налета на какие потребуются новые авиабазы и технологические усовершенствования. Так началось планирование масштабной ядерной войны, которое продолжается на протяжении последних 75 лет.

В этот период стратегический ландшафт ядерной войны не раз менялся. Как правило, это происходило в ответ на такие технологические сдвиги, как быстрая разработка собственного ядерного вооружения в СССР; создание термоядерного вооружения, гораздо более мощного, чем бомбы, сброшенные на Японию; появление межконтинентальных баллистических ракет (МБР), способных поражать города на территории противника, давая ему всего полчаса на подготовку; создание крылатых ракет подводных лодок (КРПЛ), которые невозможно сбить при первом ударе, что гарантирует ядерный ответ; а также значительное увеличение общего количества ядерных боеголовок^[236]. Политическая ситуация также менялась существенным образом, например после формирования НАТО и распада СССР. Таким образом, холодная война шла бессистемно, от одной стратегической ситуации к другой, причем в одних случаях возникала необходимость в превентивных ударах, в других – в ответных, а риск был то высоким, то низким.

Хотя мы пережили этот период, не вступив в ядерную войну, возникало немало моментов, когда мы подходили к ней гораздо ближе, чем могли предположить в то время (см. врезку “На волосок от гибели”). Большинство из них объяснялось человеческим фактором или технической ошибкой в системах быстрого реагирования, спроектированных для обнаружения приближающихся ядерных ударов и ответа на них в крайне ограниченное время. Ошибки случались чаще в периоды обострения военной напряженности, но периодически возникали и после окончания холодной войны. Системы были разработаны так, чтобы свести к минимуму число ложных срабатываний (случаев отсутствия реакции), но выдавали множество ложных тревог. Этот урок справедлив не только для риска ядерного конфликта, но и для рисков, связанных с другими сложными технологиями: даже когда на кону стоит судьба целой страны (или и того хуже), чрезвычайно сложно устранить все ошибки, связанные с работой людей и техники.

На волосок от гибели

В последние 70 лет мы не раз оказывались в шаге от катастрофы, когда США и СССР приводили в состояние повышенной боевой готовности свои ядерные силы и угроза непреднамеренной ядерной войны становилась реальностью^[237]. Я опишу три самых серьезных происшествия^[238]. (См. Приложение C, где описывается еще одна опасная ситуация и приводится список чрезвычайных происшествий с ядерным оружием.)

Происшествие с тренировочной программой, 9 ноября 1979 года