На краю пропасти. Китайская шаль (сборник)

– Нет. Сисси Коул доверяла свои тайны одной Лайл.

– За все эти годы у вас не могло не сложиться представления о ее характере. Могла Сисси свести счеты с жизнью из-за несчастной любви?

Рейф пожал плечами:

– Трудно сказать. Любой способен на самоубийство, если его подтолкнуть. Откуда мне знать, как сильно ее подтолкнули.

Слова Рейфа произвели впечатление на инспектора Марча.

– Опишите ее, – очень серьезно сказал он.

Рейф нахмурился, на миг приобретя сходство с портретом на стене.

– Тощая дылда, робкая, бесхарактерная. Такие в детстве ходят с заложенным носом и вечно хнычут, но в глубине души упрямы и неуступчивы.

– Она могла броситься со скалы?

– Откуда мне знать?

Инспектор взял в руки блокнот, снова положил его на стол и спросил:

– Расставшись с миссис Джернинхем, куда вы направились?

Рейф выпрямился, небрежным движением перевернул ремешок часов и сказал:

– Прошелся по пляжу.

– В какую сторону?

– Вокруг залива.

– В направлении Тэйн-Хед?

Рейф улыбнулся.

– Я и забыл, что вы не местный. Если идти по пляжу, непременно дойдешь до Тэйн-Хед.

– Сколько времени на это потребуется? – быстро спросил инспектор.

– Зависит от того, – с улыбкой ответил Рейф, – с какой скоростью вы идете.

– А сколько времени это заняло у вас вчера?

– Вчера я повернул обратно с полпути. Увы, свидетель из меня никудышный. Иначе я знал бы наверняка, убийство это или самоубийство. А возможно, и не знал бы. Я ведь понятия не имею, где именно Сисси упала с обрыва. В некоторых местах скалы сильно выдаются над берегом.

– Вас точно там не было? – прямо спросил инспектор.

С усмешкой на лице Рейф Джернинхем легкой походкой подошел к столу.

– Совершенно уверен.

Взгляд Марча снова стал подозрительным.

– Сколько времени обычно занимает у вас прогулка до Тэйн-Хед?

Рейф серьезно ответил:

– По дороге четыре мили, итого минут десять на машине или больше часа пешком. Если по пляжу, то мили две. Мне хватит сорока пяти минут.

– Это я и хотел услышать. Вчера вечером вы повернули обратно с полпути?

– Примерно.

– Еще не стемнело?

– Да, я вернулся засветло.

– Около половины десятого?

– Возможно, и позже, но я не смотрел на часы.

– Вы видели скалы? Рассмотрели бы вы людей на мысе?

– Думаю, да.

– Вы кого-нибудь там видели?

– Ни души.

– Возможно, вы что-то слышали – до того как повернули к дому?

– Боюсь, что нет. Плохо дело? Каким идеальным свидетелем я стал бы, обогни я бухту пешком в темноте! Как-нибудь попробуйте – и поймете, почему я вернулся.

– В какое время вы вернулись?

Рейф вынул руки из карманов и взял со стола линейку.

– И снова незадача! Если б я знал, что это важно, непременно посмотрел бы на часы. Вечно так с убийствами, да и с самоубийствами тоже – никогда не угадаешь, когда они свалятся тебе на голову. Знай я, что эта несчастная собирается учинить с собой такое, заметил бы точное время. Вместо этого я без толку шлялся по окрестностям, сидел на берегу… до… даже не знаю, как долго…

– До полуночи? – спросил инспектор.

– Возможно, – ответил Рейф.

Глава 23

Лайл присела на скамью в укромном углу сада, защищенном живой изгородью и зарослями боярышника, откинулась на спинку и вздохнула. Бледно-голубое небо сияло в солнечных лучах, кругом цвели рододендроны, азалии, жасмин, сирень и лилии. Чашечки эукрифии, похожие на цветы апельсина, сияли белизной. Ниже по склону росли сосны и падубы: золотистые, серебряные и темно-зеленые. Нежно шелестели белые с розоватыми прожилками листья клена. В воздухе не было ни ветерка, но прозрачные кленовые листья всегда волновались – как и море, неспокойное, мерцающее, повинующееся лишь собственным законам.

Лайл растворилась в природе, наслаждаясь солнцем и ароматами зелени, и не заметила, как уснула. Разбудил ее Дейл, заслонивший солнечный свет. Лайл не сразу поняла, откуда возникла тень. Дейл отодвинулся, и солнце снова упало на руки и грудь сквозь ветви старого боярышника.

Дейл не присел рядом с женой. Он стоял и хмуро смотрел на Лайл, словно хотел заговорить, но не находил слов.

– Что случилось? – пробормотала Лайл. В следующую секунду сна как не бывало.

– Нам нужно поговорить, – сказал муж. – Это расследование выводит меня из себя. Ты должна мне помочь.

– Помочь? – Лайл слегка покраснела.

– Ради Бога, проснись и перестань ребячиться! – раздраженно воскликнул Дейл грубее, чем хотел. – Хуже всего, если пойдут слухи. Где ты пропадала? Я собирался поговорить с тобой до Марча. Что он сказал тебе? Что ты ему сказала?

Она не ответила.

Молчание Лайл бесило Дейла, он еле сдерживался, чтобы не сорваться.

– Что ты ему сказала? – повторил он.

Лайл упрямо молчала.

Нет, с ней так нельзя, зря он не смягчил голос.

– Инспектор хотел знать, – ответила Лайл обиженно, – что сказала Сисси и способна ли она по собственной воле расстаться с жизнью. Я ответила, что нет.

– И это все?

– Все.

– Откуда ты знаешь, что Сисси не способна на самоубийство? – От ярости голос Дейла срывался. – Эта бесхарактерная…

– Нет, – перебила его Лайл, – Сисси была не такая.

– Откуда ты знаешь?