На краю пропасти. Китайская шаль

– Забыл. Переутомился или впадаю в маразм. Вот, вывихнул палец, верный симптом. Как часто то, что кажется злом, выходит благом. Не прищеми я палец дверью, сидел бы сейчас и чертил аэропланы – кстати, совершенно секретные модели! – вместо того чтобы шляться по деревне в поисках попутной машины, а потом вытаскивать тебя из канавы. Надеюсь, платье цело?

– Порвалось.

– Жаль, этот медовый цвет тебе к лицу. А что ты изменила в завещании? Добавила древнее как мир «оставляю все своему благоверному»?

– Да.

Брови Рейфа иронически поползли вверх.

– А родственникам?

Лайл нахмурилась. Сегодня ей меньше всего на свете хотелось вспоминать о том, что, кроме мужа, у нее никого нет.

– Есть кузены в Штатах, но я с ними незнакома. По отцовскому завещанию деньги отошли бы к ним.

– А как же Алисия? Это был бы поистине широкий жест. Что-нибудь вроде: «Мое поддельное жемчужное ожерелье – кузине по мужу Алисии Стейн». Как Шекспир, оставивший жене подержанную кровать. Твой щедрый дар встретил бы благодарный прием. А мне? Я бы не отказался от пожизненного содержания. Если мой бедный палец не срастется, кончу дни на паперти.

Лайл выпрямилась.

– Дейл не сказал тебе?

– Нет.

Рейф вздрогнул и сжал кулаки. Костяшки пальцев побелели.

Лайл встала, ее колени слегка дрожали.

– Я кое-что тебе оставила, но не собиралась говорить.

Глядя в землю, Рейф произнес:

– Я не знал.

Глава 12

Спустя час в доме раздались два телефонных звонка подряд. Сначала трубку взял Рейф. Он проходил по коридору, когда телефон зазвонил в столовой. Услышав разъяренный вопль Алисии, Рейф кивком отпустил слугу, показавшегося в дверях, и сказал в трубку:

– Алло!

– Рейф, эти мерзавцы до сих пор не починили мою машину!

– Дорогая, почему бы тебе не выпить чаю? Ты вопишь словно дюжина фурий.

– Я и есть фурия!

– А гараж бедняги Лэнема похож на скотобойню?

Алисия злобно расхохоталась.

– Вряд ли им захочется снова меня разозлить!

– Не оставила от гаража камня на камне? Кстати, Лайл разбилась.

– Что?

– Руль отказал на повороте, и автомобиль врезался в стену сарая.

В трубке стало тихо, затем Алисия резко вдохнула.

– А как она?

– Спаслась чудом. Успела выпрыгнуть из машины.

– Не ранена?

– Кажется, нет. Царапина на левой щеке, дрожь в коленках, больше ничего. Не судьба Дейлу снова повязать черный галстук.

На том конце провода послышался судорожный вздох, словно Алисия пыталась унять ярость. Так или иначе, попытка оказалась неудачной.

– Ни к чему она не пригодна, – чеканя каждое слово, прорычала она.

Раздались гудки. Рейф положил трубку и вышел из столовой.

На второй звонок ответила Лайл. Она переодевалась к ужину, когда на прикроватном столике зазвонил телефон.

Стоя посреди спальни в одной персиковой сорочке, Лайл слушала невообразимо далекий голос Дейла. Муж не собирался звонить, и Лайл не была готова защищаться от его упреков. Присев на край кровати, она едва слышно пролепетала:

– Дейл, что-то случилось?

После долгой паузы голос снова прорезался, неожиданно громкий.

– Я не расслышал. Кто говорит?

– Лайл.

– Кто говорит? Не слышу.

Еще недавно Лайл рассмеялась бы и воскликнула: «Да это же я, глупенький!», но слова не выговаривались. Горло перехватило, губы пересохли.

– Лайл, это Лайл, – повторила она чужим голосом.

В трубке раздалось дребезжание.

– Кто это? Вы что-то сказали о Лайл?

Она повторила собственное имя.

И снова этот ужасный скрежет.

– Лайл? Что с Лайл? Ради Бога, что?! Что произошло?

– Машина разбилась.

– Что?

– Машина.

– А что с Лайл?

Наконец Лайл обрела голос:

– Дейл, ты меня слышишь? Это я, Лайл. Не сердись из-за машины.

Громкий настойчивый голос на том конце провода смолк.

– Машина… Ты не ранена?

– Нет, я выпрыгнула. Спаслась чудом. Надо было оставить машину у Лэнема, но ты ведь не станешь меня бранить?

– Так ты цела? – спросил Дейл после паузы.

Лайл начала бить дрожь. Бедный Дейл! Вместо ее голоса он мог бы услышать в трубке чужой, который сообщил бы ему о смерти Лайл.

– Да, да, милый, я цела! – взволнованно затараторила она.

Дейл с запинкой, словно ему не хватало воздуха, произнес ее имя. В следующее мгновение он заорал в трубку:

– Я же велел тебе оставить машину у Лэнема! Я же сказал тебе это перед самым отъездом! Почему ты меня не слушаешь?

Потрясенная его яростью, Лайл попыталась взять себя в руки. Живя с Дейлом, она научилась скрывать свои чувства. Нельзя показать ему, как ты напугана… Мысль ускользала. Нельзя показать…

Дейл бушевал в трубке:

– Ты здесь? Почему не отвечаешь?

– Дейл, не кричи так.

– А чего ты ждала? Ты едва не погибла! Думала, я обрадуюсь? Ты меня не послушалась, и что вышло? Ждала, что я тебя похвалю?

Внезапно Лайл вздрогнула.

– Не знаю, – пролепетала она и повесила трубку.

Лайл оперлась на кровать, пытаясь унять дрожь. Ее испугал не гнев мужа, она привыкла к вспышкам его ярости. Нет, страх был связан с другим.