На краю света

Девушка поначалу растерялась: она не знала, где и кому должна сдавать экзамен, но добрая, мадам Блан-шар, узнав о ее проблемах, тут же их разрешила.

Утром, когда Эмма пришла на виллу «Мирадор», чтобы взять машину, ей навстречу выбежала Пилар.

– Леонора еще не встала, – смущаясь, сообщила девушка. – Она сказала, чтобы я показала тебе гараж. Там у нее открыт счет на бензин. И еще. Вчера вечером Леонора дала мне много денег. Больше, чем нужно. После того как ты выиграешь тест, я поведу тебя на обед.

– Пилар, английское слово «выиграть» употребляется, когда кто-то побеждает в соревнованиях, – улыбаясь, поправила ее Эмма. – Надо было сказать «пройдешь тест». Но знаешь, я могу его и не пройти. Я так боюсь… И нервничаю.

– И все равно я уверена, что ты его выи… пройдешь, – бодро ответила Пилар. – Ты же такая умная и к тому же очень спокойная. Я могу поехать с тобой куда угодно!

Они обе громко засмеялись. На пути в центр города Пилар радостно воскликнула:

– Ну вот, я же знала, что ты прекрасно водишь! Так уверенно и спокойно. Совсем не так, как Леонора. Ты бы видела, как она делает повороты. Фу! А когда ее обгоняют машины, она жутко злится. Даже сеньор Трайтон и тот недоволен, как она водит. Возможно, он за нее просто боится. Я читала, что мужчины всегда беспокоятся за своих любимых…

Возле гаража, рядом с которым располагалось кафе, Эмма остановила машину. Пилар пообещала ждать ее в кафе.

– Ходить одной в кафе мне не разрешается, – неожиданно став серьезной, сказала Пилар. – Но я займу столик, закажу себе кофе и буду сидеть тихо, как мышка.

Эмма оставила ее в кафе и поехала на экзамен. Волнения ее были напрасными – тест на вождение она с успехом прошла. Инструктор-американец, принимавший у нее экзамен, даже похвалил ее. Он был крайне удивлен тем, что на незнакомых ей улицах она совсем не растерялась. Приободренная его словами, Эмма поехала назад.

Пилар, однако, была не одна: рядом с ней под большим зонтом от солнца сидел молодой испанец, которого девушка представила как друга ее и Леоноры. Звали его Рамон Галатас. Вскочив, молодой человек протянул руку Эмме и, галантно склонив голову, произнес:

– Encantado, senorita![7]

«Да, именно таким и должен быть типичный испанец: красивый, узкобедрый, с тонкой талией и длинной грациозной шеей танцора, – подумала Эмма и поймала на себе его нагловатый взгляд. – Вот только рот у него неприятный. Слишком уж у него капризные губы. И вообще, этот молодой человек какой-то слащавый».

– Рад с вами познакомиться, мисс Редферн! – добавил он, но уже на хорошем английском. – Надеюсь, что на вилле «Мирадор» мы будем часто видеться.

– Эмма, мне даже не надо спрашивать тебя, прошла ли ты тест, – это видно по твоему счастливому лицу! – радостно воскликнула Пилар. – А теперь мы можем отпраздновать твой успех. Правильно? Я уже попросила Рамона отвести нас в какой-нибудь приличный ресторан и вместе с нами пообедать.

– Нет-нет, – запротестовал Рамон. – Я пойду с вами, но при условии, что плачу я.

И тем не менее, когда Пилар сказала ему, что для такого случая Леонора снабдила ее деньгами, он быстро согласился.

Они втроем сели в маленький автомобиль и поехали в «Эль-Минзах». У ресторана под открытым небом Пилар с Рамоном вылезли из машины и пошли занимать столик, а Эмма отъехала, чтобы припарковаться.

По тому, как это делал Гай, она знала, что здесь на стоянках билетов владельцам машин не выдают – просто охраннику надо дважды заплатить: на въезде и на выезде. Эмма дала марокканцу пару песет и тут заметила, что дверца машины с его стороны не закрыта. Она уже потянулась, чтобы взяться за ручку, но охранник ее опередил. Он с силой захлопнул дверцу, и та больно ударила Эмму по пальцам.

Увидев, что девушка поморщилась от боли, марокканец начал изливать ей потоки извинений на смеси испанского, арабского и еще какого-то языка, которого Эмма совсем не знала. Улыбаясь, она сказала ему, что ничего страшного не произошло, но, когда пришла в ресторан, пальцы ее немного распухли, а под тремя ногтями появились фиолетовые пятна.

Пилар ждала ее за столиком в саду. Она сообщила Эмме, что на входе они встретили Марка Трайтона и тот пригласил Рамона в бар.

– А когда он услышал, – продолжила Пилар, – что и ты должна прийти, – она сделала ударение на слове «ты», – то сказал, что обед будет за его счет. Он назвал его английским словом, которое означает una fiesta de cuatro.

Эмма перевела это как «праздник на четверых».

Вскоре к ним подошли Рамон и владелец «Мари-тайм-Эр». Обмениваясь с Марком Трайтоном приветствиями, Эмма смотрела на него и не могла понять, рада она этой встрече или нет. В последний раз они виделись в саду пансиона в то самое утро, когда она узнала, что Гай ее бросил. Кроме того, холодный тон письма Трайтона явно свидетельствовал о том, что встречи с ней он не искал. Девушка никак не могла понять, почему теперь, если конечно же Пилар ничего не перепутала, узнав, что она будет на обеде, он захотел к ним присоединиться. Как бы то ни было, но услышать это ей было приятно.