Читаем На краю вечности полностью

— Что этот урод делает здесь? — оборачиваясь, испуганно спрашивает Арсен.

— Поосторожней со словами, святой и правильный, — вплотную подходя к нему, говорит Америго. Его наигранная радушность тут же сменяется злостью. — Якуб у меня. Твой отец в деталях тебе расскажет, как ему сейчас весело. И ты знаешь, что делать, чтобы веселье не перешло в панихиду.

Брат швыряет на стол визитку. Берет пальто и не прощаясь, направляется к выходу. Арсен что-то шепчет побелевшими губами, его пальцы нервно сжимаются в кулаки. Похоже, он впервые по-настоящему напуган. И я рад этому.

— Я еду в Москву, — бросает мне он. И, развернувшись, быстро взбегает по лестнице на второй этаж. Значит, у Якуба все-таки есть шанс.


Чтобы набрать номер Ливии, мне требуется все мое мужество. Я знаю, что бесконечно виноват перед ней и у меня совершенно нет времени, чтобы это исправить. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся. Но я хочу попросить у нее прощения за все те сказанные в порыве злости слова. За то, что не дал ей шанса все объяснить. Сможет ли она простить мне все это? Успею ли я залечить раны в ее душе от этих обид?

Долго брожу по улице, сжимая в руках телефон. Дождь закончился, но температура опустилась и лужи начало подмораживать. Останавливаюсь возле фонарного столба и, взглянув на дисплей, касаюсь пальцем заученного наизусть номера. Лив долго не отвечает. И это самые мучительные секунды для меня.

— Да, — слышу я ее мягкий голос. Немного уставший и подавленный. Наверняка она сейчас рядом с Тео, выполняет роль его сиделки.

— Лив, это Зотикус. Здравствуй, — пожалуй, это было сказать тяжелее всего.

— Привет, — взволнованно отвечает Лив. — Ты хочешь узнать, как Тео?

— К дьяволу Тео. Я хочу говорить о тебе. Лив, я все знаю. Неважно, как и откуда. И я хочу попросить у тебя прощения за свою тупость и эгоизм. За то, что поверил будто ты можешь предать. За то, что позволил себе быть идиотом.

— Зотикус, я… — ошарашено шепчет Ливия.

— Пожалуйста, не перебивай меня, — прошу я. — Не знаю, увидимся ли мы еще. Но я хочу, чтобы ты знала — я люблю тебя. Так же, как в день нашей первой встречи. Нет, вру. Сильнее, намного сильнее. И я никогда не перестану жалеть о тех трех веках, что мы потеряли по моей вине. Надеюсь, что ты когда-нибудь простишь мне эту ошибку.

— Мне не за что прощать тебя, — тихо отвечает Ливия. Ее голос дрожит и мне кажется, что она плачет. — Сожалею, что ты узнал правду. Я бы этого не хотела.

— Милая, это уже тщеславие, — смеюсь я. Напряжение спадает, уступая место легкости и эйфории. — Впрочем, можешь капризничать сколько хочешь. У тебя есть на это полное право.

— У тебя все в порядке? — тревожится Лив.

— Да. Теперь в моей жизни наконец-то все стало правильно, — честно отвечаю я, глядя, как возле фонаря кружатся маленькие снежинки.

— Зотикус, ты сумасшедший, — Лив уже не скрывает своих слез. — Я люблю тебя!

И я, счастливый как последний дурак, готов слушать это вечно.


Домой я возвращаюсь с опасением скандала от Риты. У меня сейчас нет никакого желания с ней ругаться, но я готов оплатить все, что испортил. Придя, с удивлением обнаруживаю, что кроме Айлин и Дэшэна никого нет. Эти двое сидят за столом на кухне и внимательно изучают медицинский справочник. И настолько этим поглощены, что даже не замечают, что на плите надрывается свистом закипевший чайник. Выключаю его и ставлю на стол. Машинально сую руки в карманы пальто и пальцы натыкаются на лист бумаги. Достаю его и разворачиваю. Рисунок заколки, которую видел Саид рядом с телом Елены. Черт, как я мог забыть об этом? Должна была быть от него вторая записка. Шарюсь по карманам, но не нахожу ее. Видимо, потерял.

— Айлин, — трогая девушку за плечо, зову я. Та вздрагивает и даже подпрыгивает на стуле. Испуганно смотрит на меня, словно впервые видит. — Тебе знакома эта штука?

Она берет листок с рисунком заколки. Пробегает по нему взглядом и возвращает его мне.

— Это заколка Ады, — подперев рукой подбородок, говорит девушка. Отодвигаю стул и сажусь, напротив. Дэшэн ойкает и вскочив на ноги, куда-то убегает. Мы остаемся вдвоем. Мне это не нравится, но придется терпеть.

— Какие отношения были между твоей бабушкой и учительницей? — спрашиваю я.

— Первое время они дружили, а потом… Между ними словно черная кошка пробежала. Бабуля начала вдруг ее считать выскочкой и проституткой. Пару раз они скандалили, и Ада была выгнана из нашего дома, — говорит Айлин. Домашняя футболка сползает с ее плеча, обнажая клеймо, но она не замечает этого.

— Но ведь не на ровном месте она так решила, — говорю я. — Должна была быть какая-то причина наведшая ее на эту мысль.

— Она видела Аду в клубе, танцующей с его владельцем, Рудольфом Вагнером, — вспоминает Айлин. — Он у нас что-то вроде местного Дон Жуана. Богатый, красивый, бессердечный. Но все девчонки от него без ума. А он этим пользуется. Может быть, бабушка надеялась, что Ада не такая, а потом разочаровалась в ней. Только ведь отношения с этим типом не делают ее плохим человеком, правда?

Перейти на страницу:

Похожие книги