На краю времени, на пороге мира

Где-то позади испуганно заскулил Шеном Тэр, но Квентис уже не обращал на него внимания. Он развернул Ворона и шагом поехал прочь, зная, что маг будет связан по рукам и ногам и успешно доставлен к мастерам заплечных дел.

Потому как – пожелай магистр уцелеть – уже давно бы это сделал. А раз не сделал, значит, Сила более неподвластна ему, и бояться нечего.

Вдруг Квентиса окликнули.

– Ваше величество! Император!

Он натянул поводья, обернулся – оказывается, звал его сам Магистр.

Чародей стоял, сложив на груди руки, и, окруженный гвардейцами, отчего-то казался едва ли не выше их на голову. Хотя Квентис и отбирал для своих полков самых крепких и рослых парней из всех уголков Империи.

«Магия?!! Морок?» – он бросил быстрый взгляд на Шенома Тэра. Министр то и дело промакивал лоб платочком, губы тряслись… Тьфу! И это – глава канцелярии тайного слежения?..

– Что тебе, предатель? – высокомерно процедил Квентис. Он окинул Магистра как можно более презрительным взглядом, но тому, видать, было наплевать на все взгляды на свете и на своего Императора в частности.

Кто-то из гвардейцев замахнулся на Магистра алебардой, Квентис поднял руку – мол, пусть преступник говорит… все равно – недолго ему уже осталось.

– Вы еще помните принцессу из народа дэйлор? – с изрядной долей сарказма в голосе поинтересовался Магистр, – о, право же… Я дурак. Ваше величество не может не помнить той высокомерной нелюди, ведь так?

Квентис скрипнул зубами, развернул коня и направил благородное животное прямо на мага. Гвардейцы торопливо расступались, давая дорогу.

– Говори же, – зло бросил он в бледное, словно застывшее лицо, – говори!

Магистр ухмыльнулся.

– Перед тем, как отправиться в долину предков, принцесса предрекала гибель Империи, – громко сказал он, – лично я склонен верить в последние пророчества дэйлор. А вы, ваше величество?

У Квентиса потемнело перед глазами. Проклятый чародей! Воистину, он не мог найти более удобного момента, чтобы напомнить… Перед верными гвардейцами, перед министром… И, конечно же, Квентис прекрасно помнил и белое личико, исчерканное дорожками слез, и безумный взгляд, и страшный серебристый смех…

Он улыбнулся, надеясь, что улыбка получится весьма зловещей.

– Ты расскажешь все это с подробностями, маг. Моему министру, лорду Тэру. Под пыткой.

Магистр пожал плечами.

– Уж не думает ли ваше величество, что Магистра Закрытого города можно пытать?

Не замахиваясь, Квентис опустил хлыст на спокойное – а оттого еще более ненавистное лицо. Чародей даже не дрогнул, продолжая нагло ухмыляться. А вот рука, сжимающая хлыст… Квентису померещилось, что к ней приложились раскаленными щипцами. С трудом удержав рвущийся из горла крик, он разжал пальцы; хлыст упал на мостовую, и кто-то бросился его подбирать.

В ярких глазах Магистра сверкнуло торжество.

– Тебя будут пытать, – прохрипел Квентис, – запомни это.

И, развернув Ворона, всадил ему в бока шпоры.

Стук подков по булыжникам смял, заглушил последние слова Магистра.

– Ну что ж, пусть попробуют, ваше величество.

* * *

…Гиллард падал.

Он успел увидеть наверху мозаику зеленой листвы и грязно-серого неба, метнувшийся куда-то вбок ствол ясеня, такой теплый на ощупь… Осталось только услышать хруст собственных позвонков, и…

Земля ударила предательски больно; маг вскочил, с недоумением ухватился за ремень – неужели лопнул? Но нет. Край был мастерски срезан, и Гиллард непонимающе уставился на него, словно узрил одно из помянутых чудес Хаттара. Внезапно темная масса бросилась на него сбоку, сильные руки сграбастали за ворот; на лицо обрушился чудовищной силы удар – и все померкло.

…Очнулся среди травы. Рядом, напустив на себя самый невозмутимый вид, сидел на корточках Гор и полировал лезвие ножа. Гиллард попробовал шевельнуться – тщетно. И руки, и ноги оказались крепко связанными.

– Эй. Развяжи меня.

Кочевник спокойно посмотрел на него, и Гилларду стало стыдно. Оттого, что, натворив кучу бед, хотел смыться, как самый распоследний трус.

– Госпожа Миральда слишком долго искала тебя, – негромко сказал Гор, продолжая полировать и без того сверкающее лезвие, – я не могу позволить, чтобы она плакала… из-за твоей слабости.

– Ты ничего… не понимаешь, – выдавил Гил, – я…

Гор, полюбовавшись игрой кровавого заката на стали, убрал нож.

– Отчего же, понимаю. Но этот выбор не достоин настоящего мужчины.

Гиллард вздохнул. Нет, невозможно ничего объяснить этому урожденному жителю равнин…

– Если ты поклянешься, что не будешь больше пробовать удавиться, я разрежу веревки, – внимательный взгляд Гора впился в лицо, так и норовя добраться до самых сокровенных мыслей, – я не хочу, чтобы Миральда видела тебя связанным равно как и не хочу, чтобы она увидела тебя болтающимся на суку.

Маг вздохнул еще раз. И правда, что это нашло на него, что он едва не удавился? Будь здесь Геллер, наверняка бы сказал что-то вроде «если совершаешь непоправимую ошибку, то должен сделать все, чтобы исправить последствия содеянного»… Быть может, и вправду есть возможность остановить дикую орду, катящуюся темной волной на юг?..