На краю Вселенной

Дома Диана дала волю своим чувствам. Питер с удивлением узнал, что его юная нежная и воспитанная до кончиков ногтей жена, оказывается знает много таких слов и идиоматических оборотов, что сделали бы честь любому старому корабельному боцману! «Шалава подзаборная» и «Сучка перетраханная», были теми, которые можно привести в пример. Все остальные были крайне нецензурными.

Питер с недоумением посмотрел на Амалию.

— Мальчик мой, образованная девушка знает и такие слова, просто не употребляет их. Но в данном случае, я с Дианой полностью согласна! Эта Люсинда очень опасна!

— Питер! Ты это видел! Она сидела перед нами без трусов, раздвинула ноги и сверкала своим срамным местом, чуть ли не нам в лицо! — бушевала Диана, — это верх бесстыдства и распущенности! А как она смотрела на тебя! Мне хотелось взять кофейник и треснуть по ее бесстыжей роже! Шлюха! Грязная портовая потаскуха! Драная кошка! Профурсетка! Мало ей своих кобелей, так она на моего мужа пасть разинула! Я сама прибью ее! И любой суд меня оправдает!

— Родная, — Питер обнял разъярённую жену, — пожалуйста! Тебе нельзя так волноваться. Ничего у нее не выйдет. Я уже решил, как мы поступим!

— Правда? — еле успокоилась Диана. — А как?

— Солнышко мое, любимая моя девочка, — Питер взял в ладони лицо жены, — если кто-то в этой Галактике мешает и не дает нам быть вместе и любить друг друга, а я не могу их убить, то мы найдем другую Галактику, где нам никто не помешает!

— Другую Галактику? Это как? — удивилась жена, прижавшись к нему. — Питер я пойду за тобой куда угодно, лишь бы мы: я, ты и наш малыш были всегда вместе!

— Питер, и куда вы собрались? — спросила Амалия.

— На Землю, — коротко ответил Питер, — мы начинаем подготовку к этому, прямо сейчас.

И он изложил свой план.

Потом начались рабочие будни. Амалия начала работу Ректором в Академии. Конкурс на поступление вырос сразу в пять раз! И Императрицу уже стали осаждать просители о зачислении их юных чад на обучение.

Питер с Дианой трудились в архивах Аналитической службы и Службы Имперской Безопасности, изучая карты, составленные Генри Валентном, но недоступные для общего пользования. С грустью за своего кумира, Питер видел, что Генри не преуспел в своих поисках. Параллельно, тайно, они готовились к отлету.

Состоялось торжество у брата Императора. Рубин, весом в шестьсот карат, произвел еще больший фурор, чем сапфир Коршуновых. Диана опять танцевала, а Питер опять ревновал, но краем глаза следил за Люсиндой. Та не сводила с него своего хищного взгляда. На Диану она смотрела с нескрываемым презрением. Когда она поймала взгляд Питера, она ему улыбнулась и развратно провела языком по своим, ярким от красной помады, губам. Питер еле удержал Диану от того, чтобы та не расцарапала принцессе ее наглое лицо.

За неделю до дня рождения Императора, вечером, вся семья Смитов-Райсов сидела, как обычно, в гостиной. В камине трещали дрова, за окном шел сильный дождь, барабаня по стеклам. Амалия сидела в кресле и проверяла работы своих курсанток. Питер и Диана, постоянно целуясь и смеясь, склонились над списком того, что нужно было взять с собой в столь дальнюю и неизвестную экспедицию. Вдруг, раздался звонок в наружную дверь.

— Кого черти принесли в такую погоду? — удивился Питер, и, взяв пистолет, пошел открывать дверь. Слуг они по вечерам отпускали, чтобы сохранить секретность своих приготовлений. За ним пошла Диана. Открыв дверь, он опешил. На пороге стояли Генри-младший и Вероника, с ребенком на руках.

— Что случилось? — сухо спросил он.

— Питер! Ты с ума сошел! Она же вся промокла, ребенок наверное тоже! У нее мастит может начаться, а она ребенка кормит! А ты вопросы дурацкие задаешь! — рассердилась Диана, включившая будущую мамочку на полную катушку. — Вероника, быстро за мной, переоденешься сама, переоденем Анечку, а потом все разговоры.

Вероника с благодарностью посмотрела на жену Питера и послушно пошла, неся ребенка, за ней на второй этаж.

Генри с Питером прошли в гостиную и сели за стол. Питер налил брату Вероники горячий чай. Амалия отложила проверяемые работы и внимательно посмотрела на мужчин.

— Генри, дружище, что случилось? — повторил Питер.

— Случилось. Я не знал куда идти, кроме тебя. Надеюсь, ты нас не прогонишь, — вздохнул брат Вероники.

— Из дома Смитов-Райсов никто никуда не прогонит мать с грудным ребенком на руках, я правильно говорю, Питер? — спросила герцогиня.

— Разумеется, Амалия. Генри, не беспокойся, скажи, что такого произошло, что даже твои родители не в силах решить эту проблему и ты пришел ко мне? — спросил генерал.

— Я скажу, — со второго этажа спустилась, переодевшаяся в сухую одежду Дианы, Вероника и жена Питера, — Анечка спит.

— Питер, Анечка, она такая хорошенькая! У нас тоже будет такая лялька! — с восторгом сказала Диана.

— Даже не знаю, что и сказать — вздохнула жена Стивена Лидуса, — это так стыдно.

— Говорите, Вероника, не бойтесь. Говорите все, что считаете нужным! — приободрила ее Амалия.