На краю Вселенной

Овчинников Олег На краю Вселенной

Овчинников Олег

НА КРАЮ ВСЕЛЕННОЙ

А в это время где-то на краю Вселенной умирал мальчик.

Он был еще слишком мал, умирал всего 84-й раз, поэтому к смерти своей относился как к некому таинству.

Он знал, что умирать легко. Достаточно лечь на спину, закрыть глаза, задержать дыхание, медленно досчитать до ста и остановить сердце. Но сегодня смерть не шла к нему. Ей мешала память.

Он вспоминал маму. Когда он был еще совсем крошечным, она каждый вечер брала его на руки и очень нежно останавливала дыхание. Затем, когда он стал понимать, она научила его умирать самостоятельно.

Они вместе играли в его игрушки, она читала ему вечером книжки, а он рассматривал картинки. А потом она говорила:

- Уже поздно, сынок, тебе пора умирать.

- Ну, мама, я же еще не хочу умирать!

Куда интересней было играть в игрушки, строить дом из кубиков и слушать сказки. Ведь тогда они были вместе. А смерть всегда разлучала их, хоть и ненадолго. Когда жизнь только начинается, каждый час, отданный смерти, кажется потерянным.

"Местные жители называли свою планету Хрустальный Мир, потому что она состояла из цельного куска хрусталя. Комета, которая с катастрофической скоростью приближалась к ней, на 80 процентов состояла из железа. В этот день они вошли в соприкосновение.

Говорят, что вакуум не проводит звук. Это неправда. Звон слышался на несколько парсеков вокруг..."

- Так нужно, сынок. Ночью все люди должны умирать.

- Кто все люди, мама?

- Ты и я.

- А другие люди? Где другие люди?

- Они уснули, сынок.

И две вертикальные морщинки у нее на лбу, и он понял, что она опять расстроилась, и что именно его вопросы послужили причиной. Но ему хотелось знать, и он спросил:

- Что значит уснули, мама?

- Как бы тебе объяснить... - она медленно подбирала слова.Понимаешь, сон - это как смерть. Только очень долгая смерть. И если ты уснешь, ты уже никогда не сможешь родиться снова. И он понял. И ему стало страшно.

- Мамочка! Ну скажи, ты ведь никогда не уснешь?

И он готов был заплакать. А она взяла его на руки, прижала к груди и сказала:

- Ну что ты, маленький! Конечно, я никогда не усну.

А потом она уснула.

"На планете со звучным, но непонятным названием Риэлта наступил Час Уединения. Каждый житель планеты забрался в собственную норку и в течение часа бил себя передней верхней лапкой в панцирь, восклицая: "Ну почему я не такой, как все?" Частота ударов задавалась метрономом..."

Он привык, что перед смертью она всегда целовала его в щеку. Может быть, поэтому он сейчас не мог умереть. Но умереть надо, он уже чувствовал, как холодно стало вокруг. И если он не умрет до захода солнца, он может просто уснуть.

И во сне увидеть маму.

Но он еще слишком молод, чтобы засыпать.

Он в третий раз досчитал до ста, и наконец-то ему удалось остановить сердце.

И солнце ушло освещать другую сторону планеты. И вслед за солнцем ушла атмосфера. Температура падала вниз, пока еще было куда падать. Жесткие космические лучи прожигали планету в надежде найти что-нибудь живое. Но ничто не могло причинить вреда мертвому мальчику.

"А на Планете Амазонок наступило Бабье Лето..."

А тем временем где-то на краю Вселенной родился мальчик. Он рождался уже в 85-й раз, но до сих пор не переставал радоваться этому событию. Как если бы оно было впервые.

26 сентября 1994