На краю земли

Над голубым сверкающим морем поднималось солнце, а ветер в это время слабел и переходил в норд-остовую четверть, дуя фрегату в корму. Обычно в таких случаях Джек ставил бом-брамсели и, возможно, трисели, но на этот раз он ограничился тем, что убрал бизань и кливер, подняв грот и подобрав фор-марсель-рей, продолжая нести блинд, прямой фок, фор-марсаи нижние лисели, грот-марсель и грот-брамсель с лиселями с обоих бортов. Фрегат гладко скользил по волнам в фордевинд в почти полной тишине. Слышны были лишь журчание воды, рассекаемой корпусом, да мерное поскрипывание рангоута и бесчисленных блоков, покачивающихся на остатках длинной, хорошо знакомой капитану зыби, шедшей от веста. Кораблю пришлось преодолеть своего рода пургу, из-за которой Мейтленд, который был вахтенным офицером, не раз вызывал уборщиков. Дело в том, что Джемми Дакс ощипывал на носу гусей. Пух летел вперед первые несколько ярдов, поскольку «Сюрприз» не обгонял ветер, а когда из-за косого паруса возникал воздушный вихрь, пух взвивался ввысь и, подхваченный воздухом, отраженным другими парусами, плавно и тихо, как снег, опускался на палубу. Он падал и падал, а Джемми Дакс уныло бубнил себе под нос: «И вечно-то я не поспеваю вовремя. Ох уж этот окаянный пух!»

Заложив руки за спину, Джек молча наблюдал за качкой, привычно отмечая про себя взаимодействие корпуса корабля, ветра и парусов. Эту систему переменных величин чрезвычайно трудно было определить математически. В то же время он слышал, как Джо Плейс хлопочет на камбузе. Плейс, пожилой матрос с полубака, плававший вместе с Джеком с незапамятных времен, корил себя за то, что пообещал приготовить рагу для капитанского стола, с той самой минуты, как с его предложением согласились. Все это время он страшно нервничал и чрезвычайно громко, поскольку был глуховат, ругал Баррета Бондена, своего кузена и напарника, самыми последними словами.

— Ты бы поостерегся, Джо, — толкал его в бок Бонден, указывая пальцем на миссис Джеймс, жену сержанта морской пехоты, и миссис Хорнер, которые принесли свое вязанье. — Тут же дамы.

— А пошел-ка ты куда подальше со своими дамами, — отвечал Плейс, несколько понизив голос. — Чего я больше всего не перевариваю, так это баб. Не доведут они до добра, особенно на нашем старом корыте.

Через каждые полчаса били склянки. Подходила к концу утренняя вахта, приближалась полуденная церемония. Солнце достигло зенита; офицеры и юные гардемарины или измеряли высоту солнца, или же готовились к этой операции; команду свистали на обед. Не обращая внимания на крики трапезующих и шум, поднятый дневальными, Плейс и Джемми Дакс возились на камбузе, загораживая всем дорогу. Спустя час они все еще торчали там, сердя Тиббетса, который стряпал, а затем подавал обед в кают-компанию младших офицеров, число которых значительно сократилось. В ней оставались лишь двое исполняющих обязанности лейтенантов: Говард, офицер морской пехоты, и казначей. Остальные, облачившись в парадную форму, глотая слюнки, бродили по палубе в ожидании, когда их пригласят в капитанскую каюту.

Когда пробило четыре склянки, означавшие начало дневной вахты, оба матроса по-прежнему торчали на камбузе, успев за это время угореть от чада и недостатка воздуха. При первом ударе рынды в капитанскую каюту вошли офицеры, предводительствуемые Пуллингсом. В это время Киллик, которому помогал толстый молодой негр, ставил на поднос огромное блюдо с кушаньем, которое должно было изображать рагу. Капитан Обри чрезвычайно берег скатерть и поэтому усадил капеллана по правую руку, за ним Стивена. Пуллингс сидел на противоположном конце стола, справа от него Моуэт, Аллен расположился между Моуэтом и капитаном.

После того как перед трапезой капеллан прочитал молитву, Джек Обри произнес:

— Отец Мартин, я подумал, что вы, возможно, никогда не пробовали прежде рагу по-флотски. В море его готовят с незапамятных времен. Оно очень вкусно, если его хорошо приготовить. В молодости я предпочитал его всем прочим лакомствам. Позвольте мне положить вам немного.

Увы, когда Джек был молод, он был еще и беден, а зачастую не имел и гроша за душой. Это же было яство богачей, блюдо для лорд-мэра. Оридж совсем расщедрился, и рагу было покрыто слоем жира толщиной в полдюйма. Картофель и тертые сухари, которые пошли на гарнир, были погребены под толстым слоем жирного мяса, жареного лука и специй.