На краю земли

Все ребята первое время поглядывали на нас с завистью и, чуть что, заводили разговор об экспедиции. Но что же о ней без конца говорить? И без того дела много: каждый день нам столько задавали уроков, столько надо было выучить дома, что скоро стало не до экспедиции. Один Пашка не упускал случая еще раз рассказать, как он нашел барсучью нору и поймал тайменя. Так продолжалось до тех пор, пока Савелий Максимович однажды не сказал ему на уроке (теперь он преподавал историю и в шестом классе):

— Барсуков и тайменей ловить — это очень хорошо. Но зачем же ловить двойки?

Пашка обиделся и потом всю большую перемену доказывал мне и Катеринке, что это несправедливо:

— А если я к истории неспособный?.. Учи про всяких Коровингов и Мотопингов…

— Меровингов и Капетингов, — поправила Катерника.

— Ну, Маровингов… А зачем мне про них знать? Чего-то они там воевали, царствовали… Ну и пусть!.. А мне они зачем? Нет, это несправедливо! Надо учиться по специальности — кому что интересно. Вот если бы у нас всякие машины изучали, тогда да!

— Нужно быть образованным! — строго сказала Катеринка. — Какой же из тебя техник или инженер будет, если ты неграмотный?

— Я неграмотный?.. Да лучше меня никто физику не знает!

— Я не хуже тебя знаю физику.

— Ну да! Знать знаешь, а сделать ничего не умеешь… Нет, я, видно, брошу школу и пойду куда-нибудь, чтобы техникой заниматься.

— Нужны там такие!.. Ты же будешь как недоросль у Фонвизина, как Митрофанушка…

Пашка обиделся и ушел, но, кажется, так и остался при прежнем мнении.

А у меня свои неприятности. Я вовсе не думал, как Пашка, что нужно учить только то, что нравится — надо же быть образованным! — старался изо всех сил, и все-таки с математикой у меня не ладилось. По истории, литературе, географии — пятерки, а геометрия никак не идет, хоть плачь! Или у меня способностей к ней нет? Учишь, учишь, и все равно в голове какая-то каша из углов, перпендикуляров и касательных. И вот с такой кашей иди на урок и жди, что тебя вызовут. И почему-то всегда так бывает: как только ты не выучил, так тебя обязательно вызовут, а если знаешь — Михаил Петрович в твою сторону даже не смотрит. Мне это до того досаждало, что я уже даже не мог слушать, когда он объяснял новое, и заранее холодел и краснел, ожидая, что вот-вот он скажет: «Березин, к доске!»

Выйдешь — и что знал, все перезабудешь. А тут еще со всех сторон начинают подсказывать, особенно Катеринка. Она сидит на первой парте, и стоит мне запутаться, как она начинает нашептывать и показывать пальцами. А я терпеть не могу, когда мне подсказывают: или я сам знаю — и тогда пусть не мешают, или я не знаю — так не знаю, а жульничать не хочу. Мы даже поссорились с Катеринкой из-за этого.

— Я же тебе помочь хочу! — удивленно возразила она, когда я сказал, чтобы она не совалась с подсказками.

— Что это за помощь — попугая из меня строить?

После я всегда сразу говорил Михаилу Петровичу, если не знал урока, чтобы не краснеть и не хлопать глазами. По-моему, это лучше, чем так, как делал Костя Коржов, председателев сын: того вызовут — он и не знает, а идет к доске как ни в чем не бывало и начинает нести околесицу. Михаил Петрович слушает, слушает, потом поправит — скажет, как надо.

— Ну да, я же так и говорю! — подхватит Костя и опять плетет невесть что.

Михаил Петрович его опять поправит — тот опять согласится и все время держится так, что он говорит правильно, а Михаил Петрович только подтверждает.

— Что ж, Коржов, — скажет наконец Михаил Петрович, — сегодня мы поменялись ролями: отвечал я, а ты спрашивал. Ну, себе я отметки ставить не буду, а тебе придется поставить… — и влепит ему двойку.

Все смеются, а Косте как с гуся вода.

…Несколько дней после ссоры Катеринка дулась на меня, потом подошла сама:

— Знаешь… я не стану больше подсказывать. Никому! Это и правда без всякой пользы… Может, у тебя гланды?

— Какие гланды?

— Это такие штучки в горле бывают… А ну, открой рот!.. У нас одна девочка в Днепропетровске, когда ей говорили, что она плохо учится, объясняла, что это из-за гланд она неспособная… Только я думаю, что она врала. При чем тут гланды?.. Нет, знаешь что? Ты, наверно, чего-нибудь забыл или плохо учил раньше, а в математике все вот так… — Она переплела пальцы туго, как плетёшку. — Одного не знаешь — и другого не поймешь… Я хочу кое-что повторить — скоро ведь экзамены… Давай будем повторять вместе?

Сначала мне было как-то неловко и даже стыдно: она все сразу понимает и запоминает, а я нет. Однако постепенно мне становилось все легче, потом стало даже интересно, и я уже начал решать задачи наравне с нею, и если и отставал, то самую малость. Значит, дело вовсе не в способностях, а в том, чтобы втянуться, не относиться спустя рукава; а если уж взялся — ни за что не отступать, и тогда обязательно добьешься своего!