На Красной площади парад

^{Медаль «За отвагу».}

^{Боевая машина пехоты.}

^{Орден Славы II степени.}

Неожиданно на Красной площади загрохотали моторы, залязгали гусеницы по каменной брусчатке.

Шли бронетранспортёры с солдатами в стальных касках.

— Мотопехота! — громко сказал кто-то на трибуне.

— Дедушка, дедушка, а что это? — спросил Андрейка, показывая на приземистые бронированные машины, которые шли за бронетранспортёрами:

— БМП…

— БМП? — Андрейка вопросительно посмотрел на дедушку.

— Это значит — боевая машина пехоты. В ней размещается целое стрелковое отделение. Представляешь? Мотострелки защищены толстой бронёй — никакие пули им не страшны. А сами они ведут огонь. И ещё какой! Сквозь узкие отверстия — бойницы. Есть у боевой машины и пушка! Видишь?

— Вижу! — воскликнул Андрейка.

— И это ещё не всё… Смотри, сверху расположился серебристый снаряд.

— Вижу.

— Сокращённо его называют птурс. А если расшифровать, получится: противотанковый управляемый ракетный снаряд. Уж он-то не промахнётся! Ему помогает электроника.

— Смотри, дедушка, танки!

— Гвардейская Кантемировская дивизия, — пояснил дедушка.

— А почему она называется Кантемировской?

— Такое имя дивизии дали в войну. Она отвоевала у фашистов небольшую железнодорожную станцию под Воронежем — Кантемировскую. Станция-то была небольшая, а победа очень важная!

Бронированные машины с пушками и пулемётами сотрясали мостовую.

— «Тридцатьчетвёрки»? — спросил Андрейка у дедушки.

— Нет. Это новые, более мощные танки!

— А «тридцатьчетвёрки»?

— Они своё отслужили. Но ты их увидишь, когда вы с ребятами поедете в Прохоровку… Ведь вы собираетесь?

Отряд красных следопытов из Андрейкиной школы и правда собирался отправиться в Прохоровку, небольшой посёлок под Курском. Там застыли на гранитном пьедестале советские танки. Среди них и знаменитая «тридцатьчетвёрка». Так называли свою машину «Т-34» наши танкисты. Здесь, в степи под Курском, шёл бой не на жизнь, а на смерть…

^{Современный танк.}

В то время у фашистов появились новые танки. Гитлеровцы дали им грозные имена: «Тигры», «Пантеры». Это были тяжёлые машины с толстой бронёй и большими пушками. «Против такой силы не устоять никому!» — хвастались фашистские генералы.

Но наши танки оказались покрепче! Ринулись советские машины на «Тигров» и «Пантер». И начался танковый бой, какого ещё не знала история.

Не выдержали такого удара враги. Те, которые живыми остались, побросали свои «Тигры» и «Пантеры» — да наутёк. В том сражении смертью храбрых пало много и наших танкистов. Воздвигли им советские люди памятники. У подножья — всегда цветы.

Сколько их — гранитных памятников и просто холмиков с красными звёздами от Волги до Берлина! — не сосчитать… Священные могилы воинов Великой Отечественной войны. Дорогой ценой был завоёван мир. Двадцать миллионов наших героев не вернулись домой.

Слава им! Вечная слава!

Прошло более тридцати лет. Но имена не всех героев ещё известны.

Вот и решили красные следопыты из Андрейкиной школы побывать на месте легендарного боя. И, может быть, узнать новые имена пока что безымянных героев-танкистов.

…Ревут могучие танки, покачиваются стволы орудий.

Дедушка восхищается:

— Бронированный щит нашей армии! Танкисты! Бывает, что и в мирные дни… Помнишь, что рассказывал мой друг полковник-танкист. Об учениях? Помнишь?

^{Автомат Калашникова.}

^{Ручной пулемет Калашникова.}

Ещё бы! Андрейка прекрасно помнил эту историю, потому что не раз пересказывал её ребятам. Случилась она во время тактических учений.

Надо было прорвать оборону «противника» и подавить его огневые точки. А тут как назло туман. Ничего не видно. Но приказ есть приказ! И стальные машины шли вперёд. Но вдруг одна из них остановилась. Двигатель работал бесперебойно, экипаж был в полной готовности, а танк вдруг застыл на месте и стал проваливаться.

^{Бронетранспортёр.}

Страшная мысль обожгла командира танка Юрия Дружинина.

«Болото! Болото! Что делать? Дорога каждая секунда… Главное, конечно, спокойствие. Не поддаваться панике».

— Ничего, ребята! Просто маленькая стоянка, — пытался шутить командир. А сам с тревогой смотрел на лица товарищей.

При свете электрической лампочки они казались особенно напряжёнными и суровыми. Как ни плотно были закрыты люки, вода всё же понемногу просачивалась в машину. Трудно было дышать.

— Никаких разговоров! — сказал командир. — Будем экономить воздух… Каждый глоток воздуха!

Но радист всё же нарушил этот приказ:

— Товарищ командир! Рация работает.

^{Гвардейский миномёт «Катюша».}

— Пятый! Пятый! Вы меня слышите? Отвечайте, — услышал Юрий знакомый голос комбата.

— Слышу. Докладывает командир танка сержант Дружинин. Танк провалился в болото…

— Я вас понял! Принимаем меры к спасению. Держитесь!

— Есть держаться! — тяжело дыша, сказал командир экипажа.

Они держались. Три комсомольца… Выступили холодные капли на лицах, стали мокрыми гимнастёрки. Нельзя было сказать друг другу ни слова. Каждый глоток воздуха надо беречь!