Читаем На красном дворе полностью

- Ну, наши не поют так долго, - отвечал Болех, не поднимая головы, как будто про себя.

Король взглянул на него.

- Какие наши? - спросил он. - Мне кажется, Болех, у тебя что-то на уме... Случилось что-нибудь, чего я еще не знаю... но должен знать.

В свою очередь и Болех посмотрел на короля.

- Да, дело скверное! Ты сам знаешь, милостивый король, в чем оно заключается. Наши люди гибнут, точно их кто в землю зарывает... Ты знаешь, что они гибнут, и не догадываешься, от чьей руки.

- Гибнут, - повторил король, - но ведь люди не родятся в войсках... Можно ли винить кого-нибудь, кроме случайности?

Болех покачал головой.

- Да, так мы все думали, и долго думали, но теперь можно утвердительно сказать, что всем этим управляет рука Изяслава.

Болеслав даже подпрыгнул в седле.

- Его рука! - воскликнул он. - Значит, та самая рука, которая тайно убивала своих братьев, убивает и моих воинов?

Болех смело взглянул на короля.

- На Руси, милостивый король, у тебя нет таких друзей, на которых ты мог бы рассчитывать... твои друзья сеют и пашут в поле... При княжеском дворе нет таких друзей, и ты никогда их не приобретешь, потому что ты там - бельмо на глазу.

Болеслав задумался и долго молчал, рассеянно глядя вокруг.

- Не для себя я искал друзей, но для Польши.

- Ну, так ты знаешь, милостивый король, какие у тебя приятели, и бойся их, потому что, когда настанет час нашего возвращения домой, у нас уже не будет дружины.

Король вскипел гневом, но смолчал.

Уже собаки, что называется, насытились охотой; между тем всадники были так заняты своим разговором, что еле поспевали за охотниками по узкой лесной тропинке, ведшей в Кловскую долину. За ними следовал небольшой вооруженный отряд королевской стражи.

Они уже приближались к оврагу, как вдруг Болех заметил седобородого старца, который, стоя на повороте тропинки, смотрел и как будто к чему-то прислушивался. Завидев отряд издали, он быстро повернулся и исчез в кустах орешника.

Болех заметил, в какую сторону он скрылся, и на подходе к этому месту поехал осторожнее, с оглядкой.

- Мне кажется, здесь мелькнула чья-то фигура, - сказал он.

- Быть может, кто-нибудь из охотников.

- Нет, уж если прячется - значит, не охотник.

Они двинулись дальше, вдруг Болех остановил коня и устремил свой взгляд на орешник.

- Эй ты, старый! - воскликнул он. - А ну-ка, покажись!

Хотя он не видел никого, но был убежден, что там кто-то есть.

Эхо разнесло его голос по лесу, но никто не появился.

- Эй, малый! - крикнул Болех одному из отроков. - Ступай в кусты и посмотри, не спрятался ли там кто-то.

Едва он успел произнести эти слова, как вдали, между деревьями, показался старик, который, подходя к ним, то и дело кланялся.

Его подвели к королю. У старика была в руках корзинка из лозы с несколькими грибами.

- Кто ты? - спросил Болеслав.

- Бедный нищий, милостивый король. У меня тут избушка над Кловским потоком...

- Что же ты здесь делаешь и зачем прячешься?

Старик как будто удивился.

- Прячусь?.. Зачем же мне прятаться пред твоим светлым ликом, милостивый король? Вот за этим орешником моя хата и мельница. Я только вышел на минутку собрать грибков... Да и что же мне, старому, делать? На мельнице мало работы, ну я и хожу по грибы.

Говоря это, старик смотрел на короля и как бы что-то обдумывал.

- Слава Богу! - продолжал он. - Я очень счастлив, что хоть раз в жизни увидел твое ясное лицо, милостивый король. Хоть ты и молод, продолжал он с расстановкой, - а ум у тебя старческий, к тому же и железная рука.

Болех, смотревший на старца с недоверием, прервал его:

- Как звать тебя, старина? - спросил он.

Старик поклонился.

- Добрыней, батюшка, Добрыней. Все здесь знают Добрыню.

Действительно, имя этого старика король слышал уже не раз и не два; о нем говорили все... и Болех, и все остальные в дружине.

- Стало быть, Добрыня! - повторил король. - Какой же леший нас занес к тебе?

На лице старца мелькнула довольная улыбка.

- Так, видно, написано в книгах судеб, чтобы я хоть перед смертью увидел твои ясные очи.

Болеслав улыбнулся.

- Говорят, ты предсказываешь будущее и ведаешь, что каждого встретит в известную минуту. Значит, ты знал и о том, что встретишь меня сегодня? прибавил он шутя.

Добрыня не растерялся.

- Да, знал, милостивый король, знал. Старуха мне сказала, - зачем тебе шляться по лесу, обойдемся и без грибов, но я все-таки пошел, потому - знал, что встречу тебя.

Он замолк на минуту и затем таинственно прибавил:

- Знал, милостивый король, не только то, что встречу тебя, но и то, что ожидает тебя.

- А, и это знаешь, - отвечал король. - Любопытно узнать, что же ты знаешь. Ну-ка, говори, старик!

И они медленно поехали по тропинке, ведшей, по-видимому, к избе Добрыни. Старик шел рядом с конем Болеслава.

- Что же мне говорить, милостивый король?

Тут он оглянулся.

- У тебя велика дружина. Одних княжеских бояр сколько, да и Варяжко здесь. О! Этот хорошо знает, где пьют хороший мед, - прибавил он не без злости.

- Ну, говори же, говори, старина! Мне любопытно знать, что ты скажешь, - настаивал Болеслав.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее