На красном дворе

- Плохо дело! - шепнул он одному из сообщников.

- Кажись, Добрыня нам изменил!

- Ведь говорил я, здесь был кто-то!

Между тем шум приближался. Смелые, уверенные шаги, звон оружия заставляли думать, что вместо Болеслава им придется встретиться с толпой вооруженных людей, и злоумышленники дали стрекача к лодке. Но здесь их уже ожидали вооруженные люди. Столько же или более гнались за ними. Спастись не было возможности: их схватили и связали.

- Ночные пташки, не в пору же вы собрались на охоту! - послышались голоса.

- Отвести этих поганцев во двор?

- Да, отвести. Пусть там посидят до утра. Днем увидим, кто они такие.

Один из стражников присмотрелся к Славоше.

- А... милый! Ты, кажись, мне знаком. Я, кажись, видал тебя. И впрямь, знакомый, знакомый. Это тот самый чернец, что приходил за подаянием.

- Ну, завтра мы его лучше разглядим.

- Отвести их в подвал, и пусть там проспятся.

Их схватили под руки и повели...

Ранним утром всех троих доставили к Болеславу. Он молча посмотрел на них, на одном он остановил свой взгляд: очевидно, узнавая его. Это был красивый двадцати двух - двадцати трех лет мужчина, старавшийся гордо держаться перед королем. Но Болеслав не обращал на это никакого внимания.

- Кто вы? - спросил он.

- Слуги княжеские.

- Слуги? А как же вы служите князю?

Разбойники молчали.

- Значит, служите князю с ножом в руках? Кто вас послал?

- Тот, кто имеет право посылать, - отозвался один из разбойников.

Болеслав вместо ответа кивнул Болеху.

- Прикажи повесить этих негодяев. Какой жизнью жили, такой смертью пусть умрут.

Они не ожидали подобного оборота дела и не предполагали, что тайна их может быть кем-то открыта.

- Кого ты приказываешь вешать? - гордо отозвался молодой красавец. Не меня ли?

- Всех троих, - спокойно отвечал Болеслав.

- Меня?

Болеслав еще пристальней посмотрел на говорившего.

Да, это был Мстислав, сын Изяслава.

- Да, и тебя прикажу повесить, - коротко отвечал король.

- Не смеешь! Завтра же ты сам поплатишься своей головой.

Король не отвечал на угрозы Мстислава и махнул рукой страже.

- Отвести этих негодяев!

Стража схватила их, отвела на середину двора и ждала только прихода Болеха, который остался разговаривать с королем, чтобы исполнить приказание.

- Не хотите ли исповедаться и причаститься? - шутили воины.

- На кой шут им причащение? Собак не исповедуют и не причащают.

Приговоренные к смерти молчали и не просили прощения.

Пришел Болех.

- Есть ли веревки? - спросил он.

- Есть. Да и тех достаточно, которыми они связаны. Где прикажете повесить?

- Вон на этом дубе, только смотрите, чтобы сучья были покрепче.

После этого отряд из нескольких солдат, ухватив под мышки Мстислава, Славошу и третьего разбойника, повели их за ворота.

- Ну, говорите, где вас вешать? - Воинам было весело.

Угреватое лицо Славоши покраснело от гнева.

- Вешай, где хочешь, ляшская собака. Сегодня нас повесишь, завтра повесят тебя.

- О! Какой грозный! Не поздно ли?

Отряд шел по лесной дороге, ведшей на Василев. Наткнулись на поляну, где одиноко рос развесистый дуб. Много толстых, сухих сучьев окружало великана.

- Здесь хорошо и недалеко от дороги.

- По крайней мере здесь вас увидят другие, и у них отпадет охота разбойничать.

Остановились под дубом.

- Их следует повесить друг подле друга, потому как они, видно, приятели.

Начальник отряда посмотрел на связанных.

- Одна ветка не удержит их. Вишь, какие молодцы. Вот, взгляни на этого, - показал он на незнакомого человека, - ишь какое брюхо отрастил!

Так как у них больше не было веревок, кроме тех, которыми были связаны злоумышленники, то один из отряда отправился на опушку леса, где густо рос березняк, срубил несколько тонких и гибких деревьев и вернулся с ними к дубу. Этими прутьями солдаты связали им руки назад, сняв веревки, предназначенные для повешения. Прежде всего набросили петлю на шею Славоши и перебросили через ветку. Двое людей держали Славошу, стоявшего под деревом. Но он ни одним движением не обнаружил страха перед смертью, стоял спокойно и молча, каким был всегда, когда исполнял княжескую волю. Двое других начали его тянуть на ветку, и лицо Славоши в момент исказилось, налилось кровью, глаза остекленели. В горле захрипело и послышались какие-то непонятные слова, по-видимому, проклятья, посылаемые в адрес вешателей.

Так кончил свою жизнь Славоша.

- Ну, князек, теперь черед твоей милости. Будьте ласковы, позвольте набросить петельку на вашу белую шейку.

- Смотри, чтобы завтра на твою шею не набросили бы петли, огрызнулся Мстислав. - У Изяслава немало верных слуг.

Однако солдаты не обращали на это внимания.

Они помнили приказание повесить, и его повесили, как и первого. За ним повесили третьего.

Когда страшная расправа закончилась, отряд постоял еще несколько минут, чтобы кто-нибудь не обрезал веревки, и наконец возвратился на Красный двор.