На крейсерах «Смоленск» и «Олег»

Автор выступает если не апологетом, то страстным защитником командующего эскадрой вице-адмирала З. П. Рожественского (которому и посвящена книга), не желая видеть его ошибок и превознося организаторские способности и мобилизующее влияние на личный состав. Безусловно, можно согласиться с его подходом – в Цусимской катастрофе следует винить все руководство флота, в течение многих лет вольно или невольно готовившее поражение, нельзя ограничиваться поиском «стрелочника». В то же время и Рожественский совершил немало промахов, как накануне войны по должности и. д. начальника Главного морского штаба, так и во время похода и боя эскадры. Они неоднократно и подробно разбирались исследователями⁷. Мы приведем здесь лишь одно мнение, высказанное в официальном труде по истории войны: «В действиях начальника эскадры, как в ведении боя, так и в его подготовке, трудно найти хотя бы одно правильное действие. Подчиненные ему флагманы действовали вяло и без всякой инициативы. Адмирал Рожественский был человек сильной воли, мужественный и горячо преданный своему делу, умелый организатор снабжения и хозяйственной части, превосходный моряк, но лишенный малейшей тени военного таланта. Поход его эскадры от Петербурга до Цусимы беспримерен в истории, но в военных операциях он проявил не только отсутствие таланта, но и полное отсутствие военного образования и боевой подготовки, качества, которые он не сумел сообщить и своей эскадре»⁸.

Вызывают сомнение и некоторые другие мысли автора, в частности, старание представить 97 % русских матросов ненавистниками моря. Оставим на совести мемуариста и несколько пассажей о «еврейско-революционном» характере I Государственной Думы. Складывается впечатление, что для большого числа офицеров того времени это было нормой – искать причины поражения флота, не обращая внимания на кризис государственного строя, приписывая все потрясения революции 1905–1907 гг. евреям и непонятно откуда взявшимся левым партиям.