На крепостных стенах

— Стыд и позор! — крикнул Вихман. — Доверившись дружественному отношению этого Гиско, мы вошли в устье Эмса, и как только мы очутились здесь, хитрая лисица сорвала свою маску и послала нам сказать, что мы не уйдем отсюда, пока не исполним его дерзкое требование. Подумайте только, он хочет взять себе две доли нашей добычи, а нам оставить только третью! Но самое позорное, это то, что он требует себе половину наших людей. Они должны стать его рабами и построить для него плотину, которая сделала бы его хозяином Эмса. И это он осмеливается предложить нам, свободным виталийцам.

— Нам придется проглотить горькую пилюлю, — мрачно сказал один из капитанов. — Я не вижу другого исхода из этого положения. Три раза мы пытались прорваться и три раза мы отступили с позором. Чорт возьми, мы должны подчиниться этому Гиско.

— Нет, этого не будет, — крикнул Вихман. — Тогда мы не будем больше виталийцами, тогда мы будем трусами, заслуживающими нагайку. Мы не сумеем взглянуть нашим товарищам в глаза, они будут указывать на нас пальцами. Лучше смерть, чем такой позор.

— Нечего делать, нужно подчиниться, — настаивал первый. — Ночью мы не можем пройти проклятый морской пролив, тогда наступает отлив и наши корабли могут наскочить на скалы. Наши корабли и так уже пострадали, и если мы еще решимся прорваться, они будут совсем выведены из строя и мы все попадем в руки Гиско. Я предлагаю теперь подчиниться и принять его предложения, а после мы постараемся отомстить.

Вихман покачал головой.

— Я этого не сделаю! — крикнул он. — Нет, я не переживу такого позора. Я еще раз попытаюсь, и если я увижу, что мой корабль приведен в негодность, я его взорву вместе со всеми, находившимися на нем! Мои люди не могут быть рабами. Мы свободные пираты, как таковые мы живем и умрем!

Четвертый из капитанов до сих пор не вмешивался в разговор. Это был серьезный, тихий человек, редко вмешивающийся в разговоры, но отличавшийся в бою безумной отвагой.

— Выслушайте меня, товарищи, — начал он теперь, когда все замолчали. — Есть только один, который может помочь нам, и он находится теперь на море. Ему мы должны сообщить о нашем положении. Наши корабли не могут выйти из этой ловушки, но парусная лодка может проскользнуть в темноте. Единственный, кто справится с Гиско, это Клаус Штертебекер, которого я горжусь называть своим другом. Один из моих людей уже вызвался разыскать Штертебекера.

Вихман пожал плечами.

— Пусть, — сказал он. — Это нам не повредит, но и не поможет. Нам придется только присутствовать при гибели Штертебекера с его «Буревестником». Если он будет благоразумен, он совсем не попытается нападать на крепость и повернет назад.

— Так-то ты думаешь? — закричал старик. — Оставил ли он тебя в Копенгагене, в опасности, когда твоя голова уже чуть не полетела к чорту? Не поставил ли он свою жизнь в опасность, чтобы спасти твою? Неужели ты думаешь, что он оставил своих товарищей в опасности?

— Нет, я этого не думаю, — ответил Вихман. — Но из этого отчаянного положения даже он не сумеет избавить нас. Но если это ему удастся, клянусь, я стану на колени и со слезами поблагодарю его.

— Хорошо, — ответил старик. — Мы увидим. Еще этой ночью лодка уйдет из гавани. Штертебекер находится, вероятно, недалеко отсюда. Мой человек найдет его и на наш призыв о помощи приведет его сюда, даже если все силы ада воспрепятствуют ему в этом!

ГЛАВА II. Борьба с гигантским кораблем

Между виталийцами, коварно задержанными на устье Эмса, было много отважных и смелых людей.

Но Вихман дал только одному человеку пуститься на эту поездку, один человек в небольшой лодке имел больше шансов проскользнуть мимо крепости, чем большой экипаж.

Смельчак сам выбрал себе маленькую, но крепкую лодку, обеспеченную рулем, мачтой, парусом и необходимыми продуктами. На всякий случай он взял еще небольшую запасную мачту и парус.

Когда стемнело, он смело выплыл в волнующееся Северное море.

На крепости хотя стояли часовые, но вследствие темноты, они ничего не могли заметить. К тому же фризы были убеждены, что пираты в темноте не сумеют миновать бесчисленные скалы. Маленькая лодка незамеченной проплыла мимо крепости.

Лодочник приложил все старания, чтобы ничем не нарушить тишины. Он представил себя свободному ветерку, не смея колыхнуться.

Иногда ему казалось, что все уже погибло, ветер толкал лодку в пену волн, и ему казалось, что лодка сейчас же разобьется о скалы.

Но счастье улыбалось ему, он благополучно проскользнул мимо опасностей, и одинокий лодочник скоро почувствовал свободный прибой волн открытого Северного моря.

Теперь он натянул парус, до сих пор лежавший спрятанным в лодке. Ветер надул его и быстро понес на север.

Когда наступило утро, посланец виталийцев был уже далеко в море и берега Фридландии давно уже исчезли.

Теперь нужно было найти Штертебекера. По его мнению, владыка морей должен был быть около Гамбурга, там он постоянно курсировал в свободное время.

Жители этого города были его заклятыми врагами, и он всегда старался вредить им.