На крестцах. Драматические хроники из времен царя Ивана IV Грозного

Данилов. Жителя новгородские! Все города, большие дороги и монастыри от Слободы до Лифляндии заняты опричными заставами. Деваться нам некуда. Некий волшебник подбросил князю московскому Ивану письмо, а в оном говорится, что Новгород отказывается прочь от него. Царь рассердился и, идучи на нас, стал дорогою казнить людей занапрасно. А что нам будет – хай беглые скажут, с которыми уже сделалось.

Первый беглый. Жителя новгородские, по всей-то дороге от Твери и Торжка к Новгороду все почти деревни московский князь разорил. Так и по другой дороге Новгорода. На Твери многие люди побиты. По пути их разоряли и убивали.

Второй беглый. Я из Клина. Царь с отрядом кромешным как прибыл в Клин, то учинил расправу. Кромешники убивали кого попало. Мы, испуганные жителя, ни в чем не повинные, не разумеющие, что это значит, разбегались куда ни попало. Жену мою побил и детей малых. (Плачет.)

Первый из толпы. Не царь то православный. Полуверок!

Беглый купец. На Твери царь пять дней стоял. Сперва ограбил всех духовных, начиная с епископов. Мы, мирские жителя, думали, что тем дело кончится. Однако спустя два дня по царскому приказанию опричники бросились в город, бегали по домам, ломали всякую домашнюю утварь, разбивали ворота, двери, окна, забирали всякие домашние запасы и купеческие товары. Воск, лен, кожу и прочее свезли в кучи да спалили. Потом удалились. Мы, жителя мирские, опять почали думать: истребив наше достояние, нам хотя бы оставили животы. Однако внезапно опричники сызнова явились в город, почали бить кого попало, мужчин, женщин, младенцев. Иных жгли огнем, других рвали клещами, тащили и бросали тела в Волгу. Многих побили. (Плачет.)

Третий беглый. Также и в Торжке. (Плачет.)

Четвертый беглый. Также и в Высшнем Волочке. (Плачет.)

Пятый беглый. Я из Волдая. (Плачет.)

Шестой беглый. Я из Язжелбицы. (Плачет.) По обе стороны от дороги опричники разбегались, убивали людей, достояние грабили. (Плачет.)

Первый из толпы. Что-то оному грешному царю и слова правды никто не скажет?

Монах. В тверском Отроч монастыре задушен митрополит Филипп за смелое слово правды.

Второй из толпы. Не великий князь то, не государь, щелкан[3] то! (Звонит в колокол.) Не хотим государем щелкана. Уж лучше в Литву подадимся, к польскому королю.

Третий из толпы. В Литву хотим! К польскому королю хотим!

Данилов(звонит в колокол). Жителя Великого Новгорода, по сему делу говорите! Что известные торговые гости скажут Федор да Алексей Дмитриевич Сырковы?

Федор Сырков. Как торговый гость новгородский, к тому же и новгородский дьяк, скажу. Мы не отчина великого князя. Великий Новгород из века вольная земля.

Алексей Сырков. Великий Новгород сам себе государство, и к кому податься разбирать можем.

Мужик (звонит в колокол, кричит). Испокон Москва нас утесняет. Как занял московский князь Новгород, то отнял у нас Волхову и иные воды утечные, отнял у нас ловы уток, отнял у нас поля заячные…

Данилов. Что тысячник скажет Андрей Васильевич Тулупов?

Тулупов(звонит в колокол). Я, тысячник шелонской пятины, за новгородскую вольность.

Данилов. Ты скажи, владычин дворецкий, Неудача Цыпляев с сыном Никитою.

Цыпляев. Я, владычин дворецкий, Неудача Цыпляев с сыном Никитою Неудачиным Цыпляевым от новгородских духовных да от архиепископа Пимена имею наказ на вольность.

Данилов. Ой ли! Владыка сам не пришел на вече.

Цыпляев. Владыка занемог.

Дьяк Долматов(звонит в колокол). Жителя, не доводите до кровопролития! Царь идет с великим войском. Как донесли царю, будто хотим отложиться Литве, то прийде с великой яростью в Великий Новгород…

Цыпляев. Про Литву неразумные кричат. Мы вольности хотим от всех. От королей и от князей московских.

Тулупов. Заодно стоять будем, не возьмет нас князь московский. Новгородская кованая рать[4] по числу вдвое более опричников.

Дьяк Долматов. Опомнитесь! У царя тридцать тысяч татар и десять тысяч стрельцов!

Данилов. То вымысел. Правда, что московский князь не одних православных христиан, а и иных бьет: татар, немцев да литвинов. Про то хай Мишки скажут, беглые пушкари.

Мишка. Я, Максим Литвин, по-русски Мишка, сидел в Торжке в башнях с немцами и татарами. Царь Иван явился прежде к немцам, приказал убивать их перед своими глазами и наслаждался до ночи их муками. А ночью я с иным Мишкой побежали да добрались в Новгород в великом страхе.

Первый из толпы. И мы тут в Новгороде в великом страхе. (Шум.) Слышите, что-то сталось.

Вбегает испуганный посадский, звонит в колокол